Стрелок с Севера

Среди ночного неба болтался на стальном канате старый фургон, бывший когда-то не то таверной, не то постоялым двором. Удерживал его небольшой буксир под республиканским флагом, к которому пришвартован был имперский катер. Соседство более чем странное, которое удивило бы любого и в лучшие времена, а уж сейчас… Впрочем, на много миль вокруг не было ни души, поэтому и удивляться было некому.

Буксир время от времени запускал мотор, поправлял положение сцепки, не давая ветру отнести их слишком далеко. Тонкая струйка дыма поднималась над фургоном-таверной, и из всех его окон светилось только одно, на последнем, третьем этаже.

– Хорошо стреляли твои орлы, – она повернулась в постели, пытаясь дотянуться до кружки с вином.

Он встал, взял кружку, подал ей.

– Да и твои… не промах. Неделю теперь ремонтироваться. А недели-то у нас и нет. Так ведь?

Она допила вино, встала с кровати, подошла к окну. Крепчающий ветер уже разогнал облака, оставив лишь обрывки, клочья, и свет полной луны выхватил из полутьмы бледную фигуру.

– Да, недели у нас нет. Черт свел наши земли. Никогда в мире не жили, так хоть вдалеке друг от друга. А тут и ветер против нас. Гонит и гонит Тьерра на ваш Империет. Завтра точно подойдем на расстояние пушечного выстрела.

– Что же сенат?

– Голосовали за изменение траектории. Были проекты… Подключить флот, сдвинуть подальше…

– Ну и?

– Большинство против. Говорят, все равно рано или поздно столкнемся. Партия войны победила. А император?

– Пьянствует. Окружил себя механоидами и плевать он хотел на ветер, пушки, Тьерра Натива. Все решает министр обороны. А он всегда хотел устроить бойню.

Она снова легла в постель.

– Иди ко мне, Инглинг.

Обняла его, поцеловала. Заставила лечь рядом.

– Когда мы виделись в последний раз? Месяца два прошло?

– Три.

– Кто бы мог подумать. Еще три месяца назад все было иначе. Ох, как я не хочу всего этого!

Инглинг погладил Беатрис по светлым волосам.

– Не возвращайся. Брось все к чертям! Я отвезу тебя на катере в такое место, где никто не найдет, отсидишься, а там…

Он наткнулся на ее взгляд, ставший вдруг ледяным.

– Прости, забылся. Я же простой капитан. А ты у нас контр-адмирал!

Она смотрела на него все так же холодно.

– Ну хорошо, хорошо! Извини, я правда сморозил глупость.

Некоторое время они молчали, потом Беатрис оттаяла, снова позволила обнять себя.

– Уже сегодня мы могли убить друг друга. Что будет завтра, Инглинг? Нам ведь придется отдавать команды, стрелять!

– Ты будешь во главе эскадры?

Она отрицательно помотала головой.

– Не знаю. Может быть. А может и нет.

Они забылись в объятиях друг друга до утра, пока не забрезжил свет. Беатрис оделась, достала из жилета часы на цепочке – пять утра. Пора!

Попрощались молча. Подошедший по сигналу буксир, за штурвалом которого был верный Торрес, принял на борт контр-адмирала. С катером Инглинг управлялся в одиночку.

* * *

К полудню на смотровых башнях республиканцы заметили Империет. Остров был огромен! Тяжелый, плоский как стол, он нес на себе город в четыре раза больший, нежели Тьерра Натива. Но все его оборонительные сооружения и гражданские кварталы были легкодоступны для дальнобойной артиллерии, в то время как на Тьерра постройки скрывались между холмами.

Продолжал дуть сильный ветер, и высокий остров, обладающий большей парусностью, быстро догонял имперцев. Флоты обеих сторон расположились по флангам от своих левитирующих цитаделей, собираясь не допустить выход противника в тыл.

Беатрис Феррер не назначили командующей эскадрой, ее оставили на берегу. Обе стороны считали свои острова флагманскими кораблями и не собирались занимать оборонительные позиции – флагманы должны были сойтись в решительной схватке не на жизнь, а на смерть. Устроившись на вершине одной из смотровых башен, Беатрис командовала главным кораблем флота.

Она пыталась рассмотреть в бинокль знакомый силуэт “Йегерена”, но так и не смогла отыскать его среди кораблей Империи – слишком тесный строй, много дыма. Не было такой силы, которая смогла бы сейчас остановить приближение Тьерра Натива к Империету, и ждать далее не имело смысла. Беатрис сделала знак рукой.

На берегу Тьерры грохнул сигнальный орудийный выстрел, дробно ударили барабаны, отбивая марш, который тут же подхватил армейский оркестр. Единственная артиллерийская установка, которая могла с этой дистанции дотянуться выстрелом до противника, была кормовая гаубица республиканцев. Располагалась она на дальней оконечности острова, и призвана была защищать его от любого противника, пытающегося преследовать Тьерра Натива, но теперь дуло ее было развернуто вперед.

Посуда во всех домах острова мелко задребезжала, когда гаубица сделала первый выстрел. Снаряд весом почти в две тонны взвился ввысь, с жутким воем стал снижаться и обрушился на один из кварталов Империета. Поднялся столб дыма, земли, каменных останков зданий. Гаубицу успели перезарядить и она сделала еще один выстрел, прежде чем острова сблизились настолько, что в дело смогла вступить обычная береговая артиллерия.