Стрелок с Севера

Настя почувствовала, что от этого, унизительного для нее, определения, она покраснела. Но только там, в кресле. Здесь же, в кабинете, обитом дорогим деревом, ее щеки сохраняли естественный розовый цвет.

– Не знаю, что сказать.

Мужчина улыбнулся еще более грустно, чем до этого.

– Может, я все-таки могу для вас что-то сделать? Вы уверены, что не хотите…

Он еще раз энергично замотал головой – “нет!”.

Продолжение рода

– Хватит галдеть! Тихо! – Васильев приласкал всех суровым взглядом, повернулся к светловолосой девушке, – Давай-ка, Женечка, еще раз. Для надежности.

Она кивнула.

– Прохожу по вспомогательному тоннелю, над умбранитами, сгруппировавшимися в основном путепроводе. Провоцирую их на преследование, сама поднимаюсь по пожарной лестнице на двенадцатый уровень. Пока они добегут до него по пандусу, мне нужно закрыться в машинном.

– Угу. Запомни – у тебя не больше пяти минут, чтобы справиться с гермоворотами!

– Да знаю я, Вадим Сергеич. Справлюсь!

– Знает она, – недовольно проворчал он в ответ, кашлянул, наклонился к Жене, не глядя ей в глаза, – Ты это… У тебя там… Ну, в общем…

– Началось, началось, – быстро проговорила она полушепотом.

Кто-то захихикал в зале, понимая, о чем речь. Васильев побагровел от злости, ударил ладонью по столу.

– Цыц! Что ты ржешь, Романцев?! Если бы эти твари реагировали на твои нестиранные носки, а не на… Кхм… – он покосился на девушку, – Я б тебя, засранца, первого туда пинком под зад отправил!

Молодой парень вжал голову в плечи.

– Нет у нас другого стрелка, – уже спокойнее продолжил Вадим Сергеевич, – Женского полу. Не Машку же, кухарку, посылать.

Проверили амуницию, боезапас. Сначала, как водится, каждый у себя, потом у соседа. Ошибки в таких делах допускать нельзя, слишком дорого они обходятся. Выдвинулись. Колонна растянулась по плавно изгибающемуся тоннелю на несколько десятков метров: почти сотня бойцов – все, кого могла отрядить колония на дело.

Женя шла впереди, вместе с Вадимом. Он постоянно что-то говорил ей, инструктировал, давал наставления. Потом умолк, оглянулся на бойцов.

– Неудачная была идея, – пробормотал он себе под нос.

– Почему? – удивилась девушка, – Мы же все рассчитали.

– Да я не про тебя. А вообще… Про колонию, планету. Нечего сюда было соваться.

– Так кто ж знал! Умбра появились из ниоткуда, мы и знать про них не знали. Так что ничьей вины здесь нет, мне кажется.

– Запомни, девочка: всегда и во всем есть чья-то вина. И вот если, дай бог, дождемся корабль, выберемся отсюда, тогда на нас, оставшихся в живых, еще и всех собак повесят, попомни мои слова! Мол, не разобрались в ситуации, колонисты-дурачки, не смогли вовремя принять верное решение.

Женя презрительно хмыкнула. Уж она-то себя дурой никогда не считала, да и Васильева тоже. Толковый мужик, если бы не он, давно бы твари всех людей по лабиринту колонии разогнали и… Даже подумать страшно!

– Ты, Женька, главное не робей. Что бы там ни случилось! Поняла? Испугаешься, зависнешь на секунду, и все, поминай, как звали.

– Не маленькая, восемнадцать уже.

– Ага, вчера исполнилось.

– Не вчера, а три месяца назад.

Васильев чуть заметно улыбнулся, потрепал ее по голове.

– Вот и пришли.

Колонна встала у развилки, разбивающей тоннель на три рукава. Главный отдавал распоряжения, направляя отряды каждый по своему маршруту.

– Ну? Готова?

Она кивнула. Выжидающе смотрела на Вадима Сергеевича, пока он кусал губу, в последний раз проверяя и перепроверяя в голове задуманное. Кивнул ей в ответ.

– Нас меньше.

– Но мы в тельняшках?

– Нет, мы в чем попало, но зато мозги у нас на месте. Обманем умбранитов – будем жить. Пока они расползлись по всем ответвлениям основного путепровода, нам их не одолеть. Навалятся со всех сторон, возьмут числом. Так что давай, Женька, жги! Должны они пойти за тобой, собраться у машинного. Маневра там никакого, одно слово – ловушка. Там их и покрошим, сколько сможем. А Игнатьев со своим отрядом будет тем временем прорываться к южному выходу, чтобы занять плацдарм, обеспечить безопасный выход гражданских.

Наклонился к ней, поцеловал по отцовски, в висок. Прошептал на ухо: “живой не давайся”.

– Все, иди!

Она ухватилась за скобу, вбитую в стену тоннеля, легко подтянулась, толкнула ржавый люк, ведущий в вентиляционную шахту, и скрылась внутри. Шум голосов быстро стих, оставшись где-то позади. Остался только шелест ветра, нагнетаемого вентиляторами далеких очистных, да капель конденсата.

Шахта позволяла идти быстро, почти в полный рост. Впрочем, у Женьки и рост небольшой, метр с кепкой. Под ногами – решетки из толстых металлических прутьев, сквозь которые виднелись плохо освещенные закоулки, ведущие к основному. Она считала повороты, хотя не сбилась бы и так, потому что чувствовала лабиринт продолжением самой себя. Приближаясь к цели, сняла с плеча автомат. Впереди нарастал гул.