Струящийся свет Божества

Семь венцов были таковы:

Венец постоянства.

Венец святой веры.

Венец верности.

Венец доброго милосердия.

Венец святого Божественного разумения.

Венец любви.

Венец девственности.

И еще спросила я ее:

«Любезная, а где же венец смирения, что людям духовным так подобает?»

И отвечала она:

«Тем венцом не особо владела я, я еще добивалась его, но в той мере, в какой Бог меня от гордыни освобождал».

Все семь венцов сих были несравненным узором украшены — венком благородства чистого, святого целомудрия.

И славят ее за добродетели девять хоров:

«Мы славим тебя за раскаяние твое,

за добрую волю твою,

за истину твою,

за сладостное томление твое,

за добровольную бедность твою,

за силу твою,

за праведность твою».

И славят ее серафимы, ибо они суть сопутники ее:

«Мы славим тебя, Божественная королева, за любовь».

И славят ее Троны:

«Мы славим Жениха за красоту Невесты».

Спрашивала я ее еще о многих предметах, о чем, однако, умолчать желаю. Лишь Небеса суть любовь совершенная, царство же земное, к сожалению, весьма изменчиво ко мне и к другим, тем, кто еще никогда не бывал на Небесах, где можно узреть истину.

21. Чтобы узреть гору [88] , ты должна обладать семью силами

[В священном восторге] я увидала гору,
внезапно открывшуюся моему взору,
ибо телу не вынести ощущения,
ожидая оттуда души возвращения.

Внизу, словно облако, снежно-бела,

вверху она столь горяча и лучиста была.
Ни конца я ее не могла различить ни начала,
а она все в себе же самой бесконечно играла
в золотистом потоке, в любови, какой не бывало.

Тут сказала я: «Господи, очи блаженны,

что струение вечной любви наблюдают смиренно
и стремятся чудо сие познать,
коего мне самой никогда не назвать!»

И рекла на сие гора: «Твои очи,

коли Меня столь сильно увидеть хочешь,
семью вещами да просветлятся,
без того сие никогда не удастся».

Вот они, вещи сии:

должна ты одолжаться по принуждению, воздавать с радостью,
ничего за душой не иметь,
отвечать благородством на ненависть и любезностью на зло,
не иметь вины на себе, быть готовой принять всяческие милости.

22. Как Созерцание любящую Душу о серафимах и о ничтожнейшем человеке вопрошает

«Госпожа Душа, кем бы вы желали быть: ангелом (из хора) серафимов или человеком с душой и телом из самого нижайшего хора ангелов?»

Душа обращается к Созерцанию:

«Госпожа Созерцание, вы же видели, что серафимы суть высокие князья и что они с Богом суть одна любовь, и одно пламя, и одно дыхание, и один свет».

Созерцание обращается к Душе:

«Госпожа Душа, вы же видели, что ангелы суть простые личины и что они славят, и любят, и познают Бога не более, чем им свойственно по природе их. А сие может достичь наиничтожнейший человек чрез веру христианскую, чрез раскаяние, чрез томление и чрез волю добрую; лишь душа его в Божестве не столь сильно гореть может».

Душа обращается к Созерцанию:

«Госпожа Созерцание, вы же видели, что серафимы суть чада Бога, а все же — Его прислужники. (А) ничтожнейшая Душа есть дщерь Отца и сестра Сына и подруга Святого Духа и истинная Невеста Святой Троицы.

Когда, бывает, игра решается,
видно, как чаши весов качаются.
Ангела наипрекраснейшего Иисуса Христа,
от Отца в Божестве Своем не отделимого неспроста,
что парит ныне над серафимами в вышине,
сколь ни убога я, в руки взять дозволено мне
и есть Его, пить, и делать с ним, что пожелаю.
С ангелами такого не может случиться,
сколь бы высоко им надо мною не возноситься.
И Божественность Его столь мне близка,
что могу отныне и на века
заключить Его в свои объятия,
обхватив всеми членами без изъятия.
Оттого я всегда согрета.
А до ангелов дела мне нету!»