Струящийся свет Божества

Павел, с тобой была я чудесным образом восхищена и видела столь чудную обитель[95], и ничему не дивилась я более, что с тех пор еще живым человеком быть могу. Когда я о том помыслю, что там Отец Небесный — виночерпий, а Иисус — чаша, Святой Дух — чистое вино, вся Троица — наполненная чаша, а Любовь — полновластная владелица сего винного погреба — знает Бог, с какой радостию желала бы я, чтобы Любовь меня в обитель сию увела. (Однако же) я еще буду пить здесь с радостию желчь. Ах, Иисус любимый, воздай всем тем с любовию, кто здесь мне горечь подносит, ибо благодатной делают они меня.

Получила я чашу с желчью, и была она столь крепка, что пронзила насквозь тело и душу мою. И просила я Бога особливо за подносившего мне, дабы Он ему вина небесного налил. Воистину свершил Он сие и рек: «Дева, да пребудешь в здравии! Сила чуда моего сойдет на тебя. Львы будут страшиться тебя[96]; медведи будут покорны тебе; волки обратятся в бегство, увидев тебя; Агнец будет провожатым твоим». Ведаю я достоверно, что изопью я (еще) не одну чашу с желчью, как сие со мной и до сего дня было. Ибо, к несчастию, имеет Диавол среди людей духовного звания еще много виночерпиев, исполненных яда[97] так, что не могут они его испить в одиночку, потребно им наливать его, злобствуя, в чаши детей Божиих.

Стефан[98], я преклоняю колени возле тебя, под острыми каменьями толпы[99] иудеев, ибо нападают они на меня сборищами, большими и малыми. Те, что личину добрых людей имеют, бросают каменьями в меня за моей спиной и (засим) убегают, и не желают, дабы знала я, что сие от них исходит. Однако же Бог видел сие.

Лаврентий[100], с тобой лежала я более чем двадцать лет на мерзостной решетке. Но Бог сохранил меня невредимой и тому уже более семи лет, как загасил Он огонь сей.

Мартин[101], с тобой я обитаю в забытии, и подлинная Божественная любовь терзала меня более всех других тягот.

Доминик[102], отец возлюбленный мой, есть малая толика моя в тебе, ибо жажду я многие дни:

Пусть течет моя грешная кровь

под ногами еретиков.

Екатерина[103], с тобой иду я в битву, ибо наставники Ада низвергнуть меня хотят. Один явился ко мне в великолепии, как солнца луч, дабы мнилось мне, что он якобы ангел, и принес мне некую сияющую книгу и говорил:

«Возьми же сей предмет святой, ибо ты не можешь на мессе присутствовать».

И ответила Душа с мудростию внутренней:

«У кого самого нет мира, тот не может и мне мир принести».

И продолжал говорить он, и принимал другие личины, и явился бедным, хворым человеком с выпавшими внутренностями и сказал:

«Ах, ты столь свята, исцели меня!»

И ответила Душа:

«Кто болеет сам, тому не исцелить никого».

Диавол:

«Написано, кто более способен, да поможет тот другому».

Душа:

«Написано также, да не станет помогать никто против воли Божией».

Диавол:

«Кто делает доброе, тот не идет против Бога».

Душа:

«В ком нет ничего доброго, тому никто ничего доброго не добавит. У тебя болезнь вечная[104]. Коли желаешь исцелиться, ступай и покажись священнику или епископу, или архиепископу, или папе. Нет у меня никакой власти, кроме власти грешить».

Тогда ответил он в гневе: «Такое я никогда не сделаю».

После сего стал он походить на черный дым и вел себя без приличия и сгинул. Я же не страшилась его.

Мария Магдалена[105], с тобой я в пустыне обитаю, ибо чуждо мне все кроме Бога.

Господи, Отче Небесный, между Тобою и мной есть беспрерывное непостижимое дыхание[106], в нем я чудеса великие и предметы невыразимые познаю и вижу, однако, к несчастию, мало я пользы от сего принимаю, ибо аз есмь сосуд столь убогий, что и малейшую искру сносить не могу. Любовь, узами не связанная[107], в чувствах обитает, ибо смешана она еще с делами земными, так что вопиет человек:

«Без благодати любовь в чувствах слаба и, к несчастию, души еще не достигла».

Так пали многие, но душа их не уязвленной осталась.

Соломон и Давид приняли Святой Дух чувствами своими человеческими[108]. Однако же чувства изменчивы и впали они в любовь неверную. Знает Бог, душа их не унизилась до последней ступени среди всех созданий, но не была она уязвлена и самой крепкой любовью. Кто никогда не отведал самого лучшего вина, тот вопиет больше всех. Любовь, узами связанная, в душе обитает и над чувствами человеческими возвышается и никакого своеволия плоти не дозволяет. Она исполнена меры и совсем тиха; она складывает крылья свои и прислушивается к Гласу несказанному и смотрит в Свет непостижимый и со страстию великой воли Господа домогается. Покуда плоть еще крылами своими бить может, душа никогда не познает того высшего, что на долю человека выпасть может. В сей любви, узами связанной, душа уязвленная богатство обретает, а внешние чувства ее весьма скудными становятся. Ибо чем больше в ней богатства Бог обретает, тем смиреннее она в подлинном благородстве любви становится.