Струве: левый либерал 1870-1905. Том 1

Как только стало очевидно, что час самодержавия пробил, то есть после Кровавого воскресенья 9/22 января 1905 года, коалиция оппозиционных групп и партий, теоретиком и душой которой был Струве, начала распадаться. «Освободительное движение» сделало свое дело. Его, как правило, имеющая негативную направленность, деятельность в новой политической обстановке стала неуместной; теперь пришло время политических партий, которые, списав самодержавие со счета, начали конкурировать друг с другом, чтобы накануне грядущих выборов заручиться поддержкой электората. Струве не боялся ни конкурентной борьбы, ни того, какое воздействие она могла оказать на в основе своей неграмотные массы, поскольку продолжал верить в способность рабочих и крестьян ощущать, в чем заключаются их истинные интересы. Боялся Струве другого — того, что произойдет, если либералы не сумеют создать в стране жизнеспособную конституционную систему, основанную на принципах политической и общественной демократии. Если место самодержавного абсолютизма займет «барская конституция», то масс ы рабочих и крестьян, поняв, что их опять обманули и унизили, станут искать помощи у антилиберальиых экстремистских сил как правых, так и левых. В этой ситуации, с одной стороны, правительство может попытаться восстановить полицейско-бюрократический режим, а с другой — радикалы могут ввергнуть страну в пучину непрерывных революционных катаклизмов. Но в любом случае политическая свобода в России будет уничтожена в зародыше.

Опасаясь этого, Струве призвал либералов занять в отношении политических и социальных вопросов самую радикальную, какая только совместима с либеральными принципами, позицию. По его мнению, очень важно было обеспечить рабочим и крестьянам возможность законными средствами защищать свои интересы, а также добиться того, чтобы в их сознании возможность экономического благополучия неразрывно связалась с принципами политической свободы. Только выполнение этих двух условий создаст надежный заслон на пути экстремистов, стремящихся стать во главе масс. Никогда в жизни Струве не был столь отчаянным радикалом, как в 1905 году. Этот период, в общем-то, остался за рамками его отрывочных воспоминаний, поскольку в дальнейшем он предпочитал не вспоминать защищаемые им в то время идеи.

После убийства Плеве правительство больше месяца медлило с назначением преемника на его пост. Это было связано отнюдь не с тем, что трудно было найти высокопоставленного чиновника, который захотел бы возглавить министерство внутренних дел, поскольку, несмотря па связанный с этим постом достаточно большой личный риск, недостатка в охотниках на него не было, а с невозможностью определить, какой политической ориентации должен придерживаться будущий министр. Надо ли продолжать репрессивную политику Плеве, или необходимо отойти наконец-то от продолжавшейся вот уже четверть века полицейской практики и назначить на пост министра человека, готового повести дело к согласию и примирению. В конце концов — и это решение оказалось фатальным для самодержавия — был выбран второй вариант. Князь Святополк-Мирский, о назначении которого было объявлено в середине августа 1904 года, имел репутацию человека, твердо убежденного в необходимости перекинуть мост через все увеличивающуюся между правительством и обществом пропасть. Став министром, он провозгласил «новый курс», который должен был восстановить национальное единство и привести к общественному согласию. Для того чтобы показать серьезность своих намерений, он незамедлительно провел ряд реформ, повлекших за собой отмену коллективных наказаний в деревне и армии, частичную амнистию политических заключенных и ослабление цензурного надзора. Казалось, что это было предвестие более значительных изменений.

Назначение на самую важную административную должность в империи Святополка-Мирского, тон его речей и характер проводимых им реформ вызвали у населения страны гораздо большее воодушевление, чем то, которое ожидало и которого, возможно, хотело решившееся на этот шаг правительство. Оптимистические надежды масс росли очень быстро, создавая ситуацию, чреватую весьма серьезными осложнениями.