Студенты в Москве. Быт. Нравы. Типы

– Почему он не идёт так долго? – сердится Смирнов. – Наверное, зашёл куда-нибудь и застрял. Невыносимый человек!.. Впрочем, что же мне за дело до всего этого, – останавливает себя Смирнов. – Если завтра пройду 100 страниц, останется ещё 200. Можно будет заняться «процессом»… Ведь это наконец чёрт знает что такое! Давно уже следовало возвратиться…

Но вот по коридору слышатся шаги. Смирнов узнает походку Яблокова, бледнеет и нетерпеливо смотрит на дверь.

– Ну что? – встречает он товарища.

– Да что – идём! – нехотя говорит Яблоков и, не раздеваясь и не снимая шапки, садится в кресло. – Фу-у, как лампа коптит, и чего ты смотришь?

Смирнову что-то хочется спросить, но он удерживает себя… Э-э-х, опять не кончу курса, – с огорчением произносит Яблоков после минутного молчания. – А не идти неловко. Из чувства товарищества должен примкнуть. Старый студент – всегда вместе… Обвинят в «шкурных интересах», диплом, скажут, почуял, – Яблоков вздохнул. – Откровенно сказать, ничего хорошего не предвижу. Опять возьмут, сошлют. Хотя и говорят, что общество сочувствует, но всё это только слова. Голову на отсечение даю, что ничего путного из этого движения не выйдет…

– Почему не выйдет? – тихо и горячо спросил Смирнов. – Однако ты же идёшь… Дело не в этом движении и не в прошлом, а в исторических моментах всего этого. Мы делаем историю, и история оценит нас.

Студенческие движения

– Не говори, брат, смешных вещей. Какая там история, когда дело оканчивается всегда самым прозаическим образом: высылают, а потом опять принимают. А мы опять идём. Это белка в колесе, а не история. Да и вообще раздражает меня вся эта процедура: ходишь, ходишь на сходки – года идут, а дело вперёд не подвигается. Ни Богу свечка, ни чёрту кочерга. Последний раз иду!

– И прекрасно делаешь, что идёшь. Я тебе сочувствую.

– Так почему же сам не идёшь?

– Потому что… мать больна.

– Как мать больна? А два месяца тому назад ты говорил, что не будешь принимать участия в движениях, потому что сомневаешься в их надобности.

– Никогда я этого не говорил! – крикнул Смирнов, побледнев.

– Как не говорил? Твои собственные слова повторяю.

– Нет, нет, нет! – кричал почти в исступлении Смирнов.

– Чего из себя выходить? – Не понимаю. Не говорил, так и не говорил. Мне безразлично. По-моему, хорошо делаешь, что не идёшь на сходку…

Яблоков зевнул и стал медленно раздеваться.

– Пора спать. Завтра в 10 часов нужно уже быть в университете. Смирнов, чувствуя, что он не в состоянии больше заниматься, тоже разделся и лёг в постель…

Однако заснуть не мог. Он упорно глядел в темноту. И ему казалось, что темнота дрожит и светится. За ней стояло что-то огромное, грандиозное. Откуда-то доносились торжественные гимны, раздавались звуки победы. И всё в нём трепетало и рвалось за этими звуками. Проносились картины прежних сходок, он видел себя оратором, слышал гром аплодисментов. Опять он видел студентов героями, бойцами за великое дело, мучениками. И опять глубоко верил в необходимость движения…

В истории были случаи, когда студенты, участвующие в протестных движениях, впоследствии выросли до лидеров революций или политических партий. Вот некоторые примеры:

Владимир Ленин. Ленин, ключевая фигура Октябрьской революции 1917 года в России, в начале своей политической карьеры был студентом и активным участником протестов и студенческих организаций. Он впоследствии стал лидером большевистской партии и руководил созданием Советского государства.

Мао Цзэдун. Мао, основатель Коммунистической партии Китая и лидер Китайской революции, также начал свою политическую карьеру как студент-активист. Он был одним из организаторов протестов студентов в Китае в начале 20-х годов XX века.

Нельсон Мандела. Мандела, лидер антиапартеидного движения и первый чернокожий президент Южной Африки, также был активистом в студенческие годы. Он был членом Африканского национального конгресса (АНК), который сопротивлялся политике апартеида в Южной Африке.