Ступени жизни

Я повторил его в следующем письме, но ответа так и не получил, мой оппонент потонул в словесной шелухе типа:

«Любовь есть бог, бог есть дух. Если в нас пребывает любовь, то мы живем в боге и бог живет в нас — в этом единственное познание нашей жизни здесь на земле».

А потом он и совсем переходит в контратаку, по какой-то совершенно непонятной логике соединяя несоединимое: концепцию атеизма и учение церковников.

«Вам кажется, — пишет он, — что Вы утверждаете что-то новое, на самом деле Вы действуете с тех же избитых позиций, что и церковники всех мастей и окрасок… и Ваше «нравственное начало» чем лучше библейского бога с седой бородой?»

Дискуссия начинала переходить в перебранку, и тогда я поставил главный вопрос, из-за которого вообще пошел на эту переписку.

«В прошлом письме я у Вас спросил: а может быть любовь без бога? Вы мне не ответили, уклонились.

А вот что отвечает на это жизнь, история.

«Я хотел бы обнять своей любовью все человечество, согреть его и очистить от грязи современной жизни», — это писал Дзержинский из тюрьмы, которая отняла у него 19 лет жизни.

«Надо уметь понять величие сознательного отдавания себя… Революционеров никто не принуждает терпеть лишения и презирать смерть, они идут на подвиги по велению сердца ради счастья других», — это писал Чичерин, дворянин, аристократ по происхождению, получивший богатейшее наследство и отдавший его на дело революции, а сам живший впроголодь в маленькой, заваленной книгами каморке.

«Если бы был рай и ад, — пишет он в другой раз, — то я, несомненно, плюнул бы на все райские увеселения и пошел бы в ад, разделить страдания несчастных… Я был бы подлецом, если бы остался в раю, когда несчастные мучаются в аду».

А ведь это говорят принципиальные, непоколебимые атеисты, безбожники. Значит, может быть нравственность без бога? Может!

А с другой стороны, возьмите Кирилла Белозерского. Это был несомненный подвижник. Бросив видный московский пост, покой, благополучие, он ушел на север, в глухие леса, и поселился в пещере на берегу дикого Сиверского озера, положив начало монастырю. А потом этот монастырь стал крупнейшим крепостником, опорой царизма и тюрьмой для многих лучших сынов России.

А возьмите организаторов и главарей разных сект, тоже проповедовавших «истинную религию», а связавших ее с преступлениями и убийствами, не говоря уже о всей истории «святой» инквизиции.

Значит, обязательно ли нравственность связывается с религией? Нет и нет, далеко не обязательно.

Значит, все дело в том подлинном, что лежит в основе человеческого поведения, — во имя чего он живет, как он относится к людям и обществу и как он строит свою жизнь!»

Позднее, в другом месте и по другому поводу, я опять возвращаюсь к этому же вопросу.