Style is War (СИ)

— Да подержи его уже, бллин, — и я принялся рыться в конверте с усердием свиньи, охотящейся за трюфелями, разыскивая хоть намёк на записку, какой-нибудь номер, ну что-то, малейшую зацепку. Двадцать раз переворошил измятые жёлтые листочки, разгладил, опять помял в месиво, орал на них (или на Шинни, подсунувшего такой подарочек), от досады немного погрыз. Ни следа чернил. Ни хрена. Турок-таксист из последних сил давился гримасами, не выбрав, ржать ему или обоссаться от моей злющей раскрашенной физиономии. А злился я порядочно, чувствуя себя бестолковым бараном, ведь разгадка наверняка перед самым носом валялась. — Уле!

— М-м?

— Ты хочешь, чтоб я рехнулся?!

— Ключ со стандартной резьбой, ни разу не от сейфа. Открывает совершенно произвольный, легко взламываемый замок. Серьёзно, какой угодно. Забей.

— Но его передал Шин!

— Та громкая девочка в белом из лимузина, хотевшая сдать тебя таможенникам?

— Нет! — я даже хрюкнул с описания Страйфи. — Ты всё перепутал, с Шином я вчера…

Эмоциональный пересказ занял четверть часа. Таксист истекал слюнями от любопытства, разбирая, очевидно, некоторые слова, но в целом — хорошо, что в здешних краях в шведском никто ни в зуб ногой.

Улыбка, растянувшая чёрные губы Умана, когда я закончил подробно излагать и материться, предвещала недоброе:

— Мальчик готов.

— То есть?

— Ключ — это ты. Понятно? И проблема с поиском замка отпадает. Он хочет, чтоб ты его покатал в ту сторону, где обычно верхом катается Кот. Чтоб вставил свой «ключ» в…

— Уле! Он невинный совсем.

— Ты упоминал, что ему какой-то парнишка в общественном месте минет сделал. И что Шин в постель к тебе нагишом преспокойно полез, спал себе в обнимку и не краснел. Ты мог в любой момент дотянуться и облапать его спелый банан с орешками. Мог покувыркаться не хуже, чем с Котом — если б не витал в ванильных облаках. Всё ещё уверен, что он чист как младенец?

Не уверен. И возразить мне нечего. Но пока Шинни был рядом, безмятежный и ясноглазый, просто не верилось, что ему хотелось чего-то настолько неромантичного. И даже когда я сам был во власти похотливых демонов — разве мог допустить мысль о непристойном влезании в его попу? Я знаю, что был пьян в хламину, дым и щепки и что в похожем состоянии я впервые переспал с Кисо. И ни фига тогда не было стыдно, несмотря на грязь и аморальность. Или было?.. Я запутался и хочу подумать о чём-нибудь более приятном. Мне всё равно не удастся избавиться от двойных стандартов и перестать быть милашкой с одними и мудаком — с другими.

Приехали. Уле шныряет по кладбищу как у себя дома, ориентируется, будто сам тут лет десять назад был похоронен. Я озираюсь в поисках мелких немецких детишек, ряженых в чёрное, но вдоль ровно подстриженных аллей только воробьи прыгают. Не мрачно у них тут, не заросло всё и не оплелось паутиной, не готическая атмосфера, короче, нифига не располагающая к молитвам Сатане, как например, в колоритных фильмах Бёртона. Надо было нам какое-нибудь старое заброшенное кладбище выбирать, чтоб сквозь сорняки не продраться было, чтоб сердце в пятки, чтоб бурелом под ногами, чтоб от внезапного завывания ветра мамочку звать хотелось, чтоб…

А где Уле?

Уле, бля! Взял и пропал на ровном месте! Тут же спрятаться негде, абсолютно лысая благоустроенная площадка! Ярко горящие фонари, ухоженные могилки, красивые цветочки, зелёный газон и белые таблички. И как можно было посреди этого некрофильского рая бесследно испариться? За считанные секунды… Неужели грибов переел и рухнул где-то тихонько без чувств, экстремал недорезанный? Настолько эффектно свалить в качель даже у Копперфильда не получалось.

— Бон! Бо-он, ёбаный ты в рот, Машина!

Охренеть. Ни ответа ни привета. Во все стороны гробы, дорожки, кресты и камни торчат, три далёких дерева за поворотом к центру кладбища, метрах в ста, не меньше, и я — четвёртым деревом, озверевшим и глазастым. Пялюсь, медленно и беззвучно поворачиваясь, чтобы уловить малейшее движение. Если кто-то шевельнётся, пусть только попробует вскочить или проползти мимо меня незаметно. Убью. И похороню на месте, уже окончательно.

Шевеление заметил. Не то, правда, которое хотел. На параллельной дорожке дюжина чёрных полукруглых надгробий, и на одном — контрастно белый лист. Полетел было по ветру, но я поймал. Бумажка оказалась обычным рекламным проспектом: магазин сувениров “Kannewelt”, уникальные вазы и кувшины, декоративные изделия из цветной глины под заказ, телефончик, адрес в Берлине. Никаких маркировок и дополнительных надписей нет, но понимаю, что проспект — для меня, оставлен нарочно. Грёбаные подростковые игры в «найди и принеси». И Уле как сквозь землю провалился. И сатанистов нет, дошло уже, что и не было их тут никогда, а чья-то очень хитрая задница сочинила их предлогом, чтобы… ну, как минимум выманить меня из отеля. А вот зачем — предстоит ещё узнать. И во второй раз за отпуск я спрашиваю — нахрена я красился?! С люминесцентными тенями битый час провозились, с балахонами… Ох, чую, чьей-то жопе скоро не поздоровится, даже целая банка вазелина не спасёт.