Субъективный словарь фантастики

Говорят, во время визита в Москву в первые годы перестройки Джордж Лукас попросил киноначальников организовать встречу с Клушанцевым. И когда удивленные бюрократы от кино поинтересовались, кто это такой, Лукас, в свою очередь, удивился их незнанию и объяснил, что именно постановщик «Планеты бурь» повлиял на него, когда он снимал «Звездные войны»… О достоверности этой истории можно спорить, но вклад Клушанцева в мировую кинофантастику несомненен. Павел Владимирович был настоящий мастер; некоторые его технические идеи подхватили Стэнли Кубрик и другие режиссеры.

Ради спецэффектов студия Роджера Кормана купила «Планету бурь» и перемонтировала ее, кое-что убрав и добавив эпизодов. Получился такой типичный кормановский трэш – фильмы «Путешествие на доисторическую планету» (Voyage to the Prehistoric Planet, 1965) и «Путешествие на планету доисторических женщин» (Voyage to the Planet of Prehistoric Women, 1968). А вот Клушанцев больше не снял ни одного художественного фильма – только научно-популярные…

Плоский мир

Цикл произведений британского фантаста Терри Пратчетта «Discworld» (1983–2015) состоит из более четырех десятков романов, повестей и рассказов (точное число в разных источниках варьируется, поскольку пратчеттоведы спорят, например, включать ли в цикл четыре книги «Науки Плоского мира», написанные в соавторстве).

Пратчетт овеществил красивую космологическую гипотезу древних, придумав мир-диск, который и впрямь покоится на четырех слонах и одной черепахе по имени Великий А’Туин, «медленно, с трудом плывущей сквозь галактическую ночь и несущей на себе всю тяжесть Диска». Цикл делится на несколько серий («Ринсвинд», «Ведьмы из Ланкра», «Городская стража», «Мойст фон Липвиг», «Тиффани Бодит»), а также внесерийные книги. Пратчетт был опытным мастером юмористической фэнтэзи (см.). Сохраняя внешнюю видимость вдумчивого, даже несколько тяжеловесного рассказа о невероятных событиях в странном мире, автор «Цвета волшебства» (The Colour of Magic, 1983) и последующих романов цикла постоянно «проговаривался», вставлял современные словечки, намеренно путал реалии и нахальным образом смешивал серьезное и наукообразное с откровенно игровым и пародийным.

Время от времени автор даже покушался на фундамент – в буквальном смысле – созданного им мира. Например, в романе «Пятый элефант» (The Fifth Elephant, 1999) выяснялось, что слонов, которые поддерживают диск, раньше было пять: пятый свалился и, по преданию, его могучие останки, пройдя метаморфозы, стали основой благосостояния страны Убервальд, населенной в основном гномами-землекопами. И поскольку страна богата полезными ископаемыми, в верхних эшелонах убервальдской власти не прекращаются небезопасные игры, чреватые переворотами и гражданской войной…

В пародийном, шутейном, издевательском и травестийном ключе английский прозаик касался многих серьезных проблем и находил нетривиальный подход к привычным темам. Чтобы раскрыть все особенности описываемого им мира, фантаст почти в каждом из романов вводил фигуру «простодушного» героя, призванного вместе с читателями удивляться увиденному. Причем в этой роли мог оказаться и неискушенный турист Двацветок, и опытный начальник стражи Анк-Морпорка (города типа Нью-Йорка в масштабах Плоского мира) Сэмюэль Ваймс. Поначалу у Ваймса была функция почти комического персонажа, но постепенно герой менялся: Анк-Морпорк часто выглядел сумасшедшим миром, раздираемым на части заговорщиками, выскочками, гордецами и визионерами, и простой полицейский становился последним бастионом здравого смысла, рассудочности. Если кому и суждено было спасти сказку от потрясений, то простому честному копу. Но и ему приходится попотеть.

Среди спасителей Плоского мира мне особенно нравятся ланкрские ведьмы (матушка Ветровоск, нянюшка Ягг и молодая своенравная Маграт); в одной из лучших книг «ведьминой» серии, «Дамы и господа» (Lords and Ladies, 1992), только ведьмы могут противостоять злобным эльфам-захватчикам. При этом набор подручных средств, с помощью которых восстанавливается справедливость, столь прихотлив, что читатель, наблюдающий за процессом борьбы, получает истинное удовольствие. Вдобавок ко всему «Дамы и господа» – произведение не только увлекательное, но и необычайно смешное: в книге множество побочных сюжетных линий, неожиданных поворотов, ложных развязок и так далее. Среди других моих любимых героев Пратчетта – стражник королевской крови Моркоу, аркканцлер Незримого университета Наверн Чудакулли, престарелый (но все еще бодрый) воин Коэн-варвар и, конечно, выдающийся мастер интриги лорд Витинари.