Суд и ошибка

В остальном вечер прошел без особых событий, разве что в половине двенадцатого мистер Тодхантер приказал послать за его поверенным, чтобы включить дополнение в завещание. Он завещал медсестре, к которой питал стойкую и необъяснимую неприязнь, пять фунтов на покупку полного собрания сочинений Чарльза Диккенса. Дело в том, что сестра отказывалась признавать свое очевидное сходство с миссис Гэмп — то самое сходство, которое мистер Тодхантер втайне считал весьма красноречивым.

Мистер Бенсон обреченно подчинился клиенту. Завещание мистера Тодхантера уже содержало около сотни до полпенни, и за последние пять месяцев его пришлось полностью переписывать семь раз.

Глава 16

* 1 *

На следующий день первым в зал суда был вызван Ферз. Сэр Эрнест приветствовал его с вкрадчивым подобострастием, в котором, по мнению мистера Тодхантера, несколько переусердствовал.

 — Мистер Ферз, это вы предъявили подсудимому чрезвычайно серьезное обвинение — в совершении убийства?

 — Я.

 — Вы готовы сообщить суду и присяжным, что побудило вас сделать столь значительный шаг?

 — Я был убежден, что правосудие допустило ошибку, исправить которую можно только таким образом.

 — Вот именно. Значит, вы исходили исключительно из интересов общества? Других причин у вас не было?

 — Правильно.

 — Ничего другого, — отозвался сэр Эрнест с легким поклоном, — я и не ожидал услышать от человека, посвятившего себя служению обществу — уверен, незачем напоминать присяжным о вашей бескорыстной и достойной восхищения работе в Лиге средних. Но скажите, мистер Ферз, почему у вас сложилось мнение, что произошла судебная ошибка?

 — Причина тому — две моих беседы с мистером Тодхантером, — ответил Ферз и захлопал ресницами за стеклами больших очков.

 — Не будете ли вы так любезны сообщить суду и присяжным содержание этих бесед?

Сидящий на скамье подсудимых мистер Тодхантер одобрил манеру поведения Ферза — продуманную и явно искреннюю. Он отметил, что Ферз сумел удовлетворить всем требованиям, предъявляемым к идеальному свидетелю: не говорил лишнего и при этом не давал повода усомниться в его правдивости.

 — Первая беседа, — объяснил Ферз, — состоялась в моем клубе примерно полгода назад. Я отчетливо помню ее, ибо она была весьма необычна. Насколько я помню, мистер Тодхантер поднял ее главную тему, задав вопрос, не знаю ли я человека, которого необходимо убить. Полагая, что он шутит, я спросил: неужели он готов убить любого, кого бы я ни порекомендовал? Мистер Тодхантер ответил утвердительно. Затем мы обсудили возможность убийства Гитлера или Муссолини — идею, которая всерьез заинтересовала мистера Тодхантера, но я отговорил его по разным причинам, которые, полагаю, не стоит перечислять.

 — Разумеется, — промурлыкал сэр Эрнест. — Так вы говорите, что восприняли предложение мистера Тодхантера убить выбранного вами человека как шутку. Вы придерживались этого мнения до конца беседы?

 — Да.

 — То есть не принимали его слова всерьез?

 — Увы, нет. Но теперь я понимаю, что совершил большую ошибку.

 — Вас едва ли можно обвинить в этом, мистер Ферз. Вы, конечно, поняли, что мистеру Тодхантеру осталось жить всего несколько месяцев. Вы дали ему совет, как распорядиться этим временем — вместо того, чтобы посвятить его убийству?

 — Да. Кажется, я посоветовал ему развлечься и забыть про Гитлера и всех прочих.

 — Весьма разумно. Остается лишь пожалеть, что мистер Тодхантер не воспользовался вашим советом. Вы хотите сообщить присяжным еще что-нибудь?

 — Если не ошибаюсь, в разговоре речь зашла об убийстве шантажиста или человека, осложняющего жизнь других людей.

 — Ах да. Вы обсуждали с мистером Тодхантером убийство некоего, пусть даже совершенно незнакомого человека, который причиняет страдания своим ближним?

 — Да.

 — Но вы опять не восприняли этот разговор всерьез?

 — Ни на минуту.

 — И не поняли, что мистер Тодхантер настроен серьезно?

 — Я думал, он проявляет к этой теме чисто научный, теоретический интерес. Мне и в голову не приходило, что он способен привести в исполнение подобные планы.

 — Именно так! Но вы упоминали о двух беседах. Когда состоялась вторая?

 — Месяца через два, то есть после ареста Палмера за убийство, но до начала суда над ним. Мистер Тодхантер явился ко мне и сообщил, что это он совершил убийство, в котором обвинили Палмера. Он спрашивал, как ему поступить, поскольку полицейские не поверили его признанию.

 — Так, и что же вы ответили?

 — Объяснил, что ему придется доказать свою виновность, посоветовал связаться с нашим общим другом мистером Читтервиком, имеющим некоторый опыт расследования преступлений, и выяснить, готов ли он взяться за расследование этого убийства.

 — Вы хотите сказать, мистер Тодхантер намеревался вместе с мистером Читтервиком расследовать преступление, которое сам же и совершил?

 — Именно так.

 — На этом разговор закончился?

 — Нет. Я попытался успокоить мистера Тодхантера, считая, что Палмера вряд ли признают виновным. В сущности, выслушав рассказ мистера Тодхантера, я считал вынесение Палмеру обвинительного приговора невозможным.

 — Значит, приговор стал для вас полной неожиданностью?

 — Полнейшей.