Судьба

Цзянь на минуту лишился дара речи.

– Какой ужас. Соболезную, Лао.

– Мозаика Тяньди всегда ведет нас верным путем, – произнес монах. – Чем тяжелее грех, тем сложнее дорога на небо.

Они доели и двинулись обратно к храму.

– Я рад, что мы снова встретились. Похоже, на твоих плечах лежит большое бремя. Может, зажжем благовония и помолимся вместе? Это дарует облегчение твоей душе.

Мысль о молитве немного успокоила Цзяня.

– Ты очень любезен, брат Лао. Я согласен.

И тут на улице появился Кайю.

– Цзянь! Быстро иди сюда! Дядюшку Соня арестовали!

– Я…

– Пошли, это срочно! – Кайю потянул его за рукав. – Где Сонайя?

Цзянь беспомощно взглянул на Лао.

– Мне надо идти.

Брат Лао явно загрустил. На лице у него отразились боль и разочарование, но все-таки он произнес:

– Конечно, друг. Найдется и другое время. Если твоего дядюшку арестовали, передай судье Лоалю, что я лично прошу его о снисходительности во имя Тяньди.

Цзянь был очень ему признателен. Услуга всегда бесценна – а Лао к тому же предложил помощь незнакомцу.

– Спасибо тебе еще раз, брат Лао. Я обязательно навещу тебя в ближайшее время, обещаю.

Цзянь говорил искренне, и гнев Тайши его не пугал.

Глава 32. Первобытный туман

Первое, что сделал мастер ритуалов Кончитша Абу Суриптика, – это заставил Сали снять доспехи и оружие и раздеться донага. Он даже предложил сжечь ее одежду, но она наотрез отказалась. Затем мастер ритуалов настоял на том, чтобы она вымылась в горячей ванне с мелким красным песком, стоявшей на огне. Сали, всю жизнь проведшая в набегах, не страдала излишней скромностью, хоть поначалу и возразила против того, чтобы ее медленно сваривали.

Мастер ритуалов на несколько часов оставил пациентку париться в ванне, и Сали обнаружила, что это приятно. Красный песок кипел, почти как вода; он отшелушивал кожу и очищал тело. Пахло кориандром, куркумой и мятой, и Сали вновь заподозрила, что попала в общество людоедов. Впрочем, из ванны она встала свежей и обновленной (а также, вероятно, очень вкусной).

Когда она вышла, мастер ритуалов Кончитша Абу Суриптика повел ее к храму, мимо изображений двух духов-хранителей, и открыл массивные черные двери. Войдя, Сали поняла, что они выкрашены краской, сделанной из размолотых в порошок камней вантам. Из вантама было выстроено и святилище Вечной топи в Шакре. Сали изумилась: одна эта дверь, вероятно, стоила больше, чем целый городской кокон.

К удивлению Сали, фасад храма был лишь ширмой. Внутри оказалась пещера, которая уходила в недра ледяной горы. Они шли по узкому склону почти в полной темноте. Сали пришлось прибегнуть к ночному зрению, чтобы не споткнуться о камень и не врезаться в стену. Как ни странно, мастер ритуалов двигался без всякого труда. Он уверенно шел вперед, время от времени произнося отрывистые фразы на каком-то мертвом языке, а затем вновь принимаясь рассказывать Сали о тонкостях изготовления домашних туфель. Этот человек, несомненно, любил свое ремесло.

– Лучшие подметки в мире делаются из коры драконьего дерева. Она мягкая, гибкая, но прочная, к тому же огнеупорная, – он добрых пятнадцать минут изливал хвалу этому дереву. – Хватит на всю жизнь!

– Если она мне попадется, я тебе пришлю, – пообещала Сали.

Мастер ритуалов просиял.

– Ты мой друг, Сальминдэ Бросок Гадюки. Да продлится вечно наша дружба!

Этот человек был хаппанином до мозга костей.

Мастер ритуалов Кончитша Абу Суриптика ввел Сали в круглую комнату в конце длинного туннеля. Внутри ничего не было, кроме ямы посередине, полной какой-то оранжево-зеленой слизи. Над ямой, на небольшом возвышении, горел огонь – это соответствовало традициям катуанцев, не разводивших костер на земле.

– Что это за яма и почему над ней горит огонь? – спросила Сали.

– Это Изначальный Пруд, – сказал мастер ритуалов.

Он достал ведерко с огненными камнями и бросил несколько крошек в очаг.

– Испарения, которые от него исходят, имеют целебную силу. Их вызывает огонь.

– И эта лужа исцелит меня от душевной гнили?

Суриптика пожал плечами.

– Исцеление – это твой выбор, Сальминдэ Бросок Гадюки.

– Не понимаю. Как может исцеление зависеть от моего желания? Разве я не хочу выздороветь?

– Задавать следует другие вопросы, – сказал мастер ритуалов, подошел к небольшой скамье по другую сторону ямы и уселся, скрестив ноги.

Он указал на маленький коврик рядом.

– Сядь.

В пещере было тепло, даже жарко. Сали села подле ямы в той же позе, что и мастер ритуалов, положив руки на колени и соединив правый большой палец с указательным, а левый со средним.

Мастер Кончитша Абу Суриптика нахмурился.

– Кто учил тебя медитировать? Ты все делаешь наоборот.

– Меня так учили с детства, – огрызнулась та.

– Значит, у тебя были скверные учителя. Ваши шаманы ошибаются. Ты будешь делать так, как надо.

Какая настойчивость. Сали, впрочем, было все равно. Наставления шаманов больше ничего для нее не значили. Следуя указаниям мастера ритуалов, она поменяла руки и даже положение ног.

– Теперь дыши.