Судьба

Потребовалось гораздо больше сил, чем она думала, чтобы попасть на вершину, но Сали достигла цели, спешившись и таща кобылу за узду. Хампа, ехавший первым, уже ждал на гребне. Он схватил Сали за руку и втянул наверх. Она посмотрела на обширные белые равнины.

– Что ты видишь?

Он указал направо.

– Уже недалеко. Видишь деревья? Нам туда, между теми зарослями и вон той горой. Если верить карте, там дорога в гавань.

Сали присмотрелась. Пусть Хампа не был прирожденным военным искусником, природа одарила его талантом разведчика. Узкая тропа, проходившая между деревьями, действительно казалась рукотворной. Травяная тундра здесь, на севере, состояла в основном из снега и льда; заснеженные пики на горизонте были окружены побелевшими деревьями. Даже воздух отливал белым. Однообразие унылой снежной равнины нарушали только тяжелые темные тучи, летевшие над головой. Сали крикнула вниз:

– Живее, механик!

Даэвон развернулся не в ту сторону, что в метель было нетрудно. Он крикнул:

– Я вас не вижу! Чьи это следы?

– Твои, тупица! – заорала Сали.

Она зарычала от раздражения, глядя, как юноша скользит и впустую перебирает ногами на месте, не в силах удержаться на скользком склоне; наконец Даэвон снова съехал на дно оврага. Медлить было нельзя. Торговцы, которые дали им указания, предупредили, что баржи не подходят к берегу в темноте. Если они еще задержатся, придется устраиваться на ночь, а мест для укрытия, вероятно, найдется немного. Сали спустилась туда, где Даэвон оставил лошадь. Кобыла тупо смотрела перед собой, жуя травинку, которую разыскала под снегом. Сали развернула кнут, висевший на бедре, и, прицелившись справа от Даэвона, захлестнула «язык» за упавшее дерево в пяди от его носа.

– Цепляйся! – крикнула она сквозь шум ветра.

Прошло десять минут, прежде чем ей удалось вытянуть механика и его каурую кобылу на холм. Даэвон рухнул на колени, тяжело дыша. Сали не понимала, отчего он так запыхался, ведь всю тяжелую работу проделала она.

– Еще далеко? – спросил он в тридцатый раз.

– Повезло тебе, что Веточка тебя любит, – сказала Сали. – Вставай и пошли.

– Ты уверена, что мы идем в нужную сторону?

Это он повторил в девятый раз. Но теперь она хотя бы могла ответить.

Сали уловила направление ветра, посмотрела в одну сторону, повернулась в противоположную…

– Туда.

– Откуда ты знаешь?

Она воздела палец вверх.

– Третий цикл, мальчик. Ветер в спину.

Хампа добавил:

– Большая Унна.

– «Звездная змея извивается по морю и ведет, – процитировала Сали, – тысячу и одного отпрыска, чтобы освещать земли, по которым странствовали наши предки».

– Она всегда меняет направление в это время года.

Сали кивнула.

– И так будет продолжаться еще три недели до лета второго цикла, а потом она начнет три недели дуть с юго-запада, немного смягчившись… – Сали помолчала. – Знание, куда направлен ветер, может спасти тебе жизнь. Иначе ты, заблудившись, и дня не протянешь.

Даэвон с трудом влез в седло.

– Будем честны, названая сестра, я не умею драться. Не умею охотиться. Не могу построить укрытие. У меня несварение желудка от половины здешних ягод и почти от всех грибов. Если я потеряюсь, меньше всего меня будет волновать, где какая сторона света. – Он направил лошадь вперед. – Поехали.

А ведь они еще не испытали настоящих трудностей. Даэвон раскисал в минуту опасности, как юноша в первую брачную ночь. У катуанцев было присловье: «Смелость выковывается в уме. Храбрость укрепляется в душе». Этому юноше недоставало воинского духа. Неудивительно, ведь большинство сердец недостаточно тверды для битвы. Однако Мали всегда говорила, что, хоть Даэвону и недостает огня, он добр и нежен, а для нее это главное.

Катуанцы спустились по другому склону холма. На нетронутом снегу не было никаких следов, кроме их собственных. На каждом шагу копыта вязли в сугробах, поэтому трудно было понять, насколько устойчива поверхность. Под ногами слегка колыхалось. Очевидно, они приближались к побережью. Здесь, на дальнем краю Травяного моря, земля двигалась иначе, чем в середине, где жили люди. Там она качалась почти игриво, а здесь колебалась медленно, часами наклоняясь в одну сторону и переваливаясь в другую.

Они приближались к нужному месту. Сали надеялась, что купленная ими карта верна. Она взглянула на Даэвона, который, согнувшись, сидел в седле. У них не хватило бы припасов на обратный путь. Если бы речь зашла о том, что выжить должны сильнейшие, она забрала бы его лошадь и оставила Даэвона в снегах. Мали была бы недовольна, но кто ее спросит?