Судьба

Цисами оглядела соседние особняки. Рядом стояло лауканское посольство, через улицу – посольства государств Шулань и Син, а за ними – посольство Северного храма Тяньди, контора Шелкопрядов биржи мясников и молочников. Все здания были чистыми и аккуратными. Пострадало только посольство Каобу. Алая армия оказалась самой боеспособной. Сунри была права: слишком часто побеждать тоже плохо. Очевидно, княгиня так часто побеждала, что оказалась на грани полного краха. Тем не менее людям нужно было излить на кого-то досаду и гнев, так почему бы и не на здание посольства.

«Справа сверху», – полуразборчиво написал Бурандин.

Котеуни, едва двигая губами, шепнула:

– Смотри за кустом.

«Слуга выгуливает кота, – добавил Цвеи. – Вряд ли это шпион, но вид у него мерзкий».

– Мы прошли мимо входа, – вслух сообщил Сайык. Он прекрасно умел замечать очевидное.

«Тихо, Цыпа, – написала Цисами, – иначе заставлю тебя съесть собственную пятку».

В такие минуты она сильно скучала по Цаню. Их прежний оруженосец прошел испытательный срок, и его приняли в Ци Си Ки – третьеразрядную тренировочную школу где-то в пустыне Син. Хорошо, что он вообще хоть куда-то попал. Цисами сомневалась, что какая-нибудь школа возьмет Цаня. Но, по слухам, дела у парня шли неплохо. Впрочем, не то чтобы она следила за его судьбой.

«Слишком много глаз у рта. Пошли через зад», – написала она и свернула в узкий переулок между посольствами Каобу и Лаукана.

В Гияне любили входы – двери, ворота, калитки, арки, туннели. Все это знаменовало богатство. Запертые двери стерегли золото, открытые двери сулили приятные возможности. С точки зрения гияньцев, чем больше дверей, тем веселее – к дьяволам крепкие стены и суровую практичность. Потому-то в городской стене и было больше десяти ворот. Предпочтения гияньцев находили отражение в архитектуре – дома всегда обладали как минимум парадным и черным входом, которые назывались «рот» и «зад». У самых роскошных особняков ворот вообще было больше, чем стен. Охранять такие поместья, конечно, нелегко, но человек, который может позволить себе столько входов, наверняка способен заплатить и страже.

Задний вход выглядел так, как они и ожидали. Вплоть до угла, вдоль сточной канавы, тянулась очередь из простолюдинов. Большинство было поденщиками и мелкими торговцами – они либо искали работу, либо предлагали владельцам особняка припасы и услуги. Несколько человек походили на беженцев – неудивительно в разгар гражданской войны. Почти все не отрывали глаз от земли, медленно подвигаясь вперед под внимательным взглядом солдат. Цисами, прикусив губу, встала в очередь. После недельного путешествия необходимость унизительно ждать бок о бок с крестьянами отнюдь не подняла ей настроение.

– Имя, – буркнул капитан стражи, не глядя на нее.

– Аи Байяра, – повторила она в шестой раз.

Он поднял бровь, порылся в записной книжке и указал на здание с пятью дверьми сбоку.

– Второй этаж.

Все пятеро оказались в комнате без окон. Отряд уселся. Дверь заперли снаружи. Время шло – казалось, минуло несколько часов, прежде чем дверь наконец открылась и появилось знакомое лицо.

Цисами вздрогнула от неожиданности, а затем ощутила гнев.

– Старшая Жена? Ты что тут делаешь?

Суровая женщина явилась в сопровождении двух слуг, которые несли аккуратные стопки одежды. Она окинула отряд взглядом.

– Обращайся ко мне как положено, убийца. Я прибыла в экипаже три дня назад.

– Вы ехали в экипаже? – переспросил Цвеи. – А почему нас нельзя было взять с собой? Почему нам пришлось тащиться пешком?

– Неблагоразумно путешествовать вместе с личной посланницей княгини Каобу, ты не находишь? Вашей службой распоряжаться буду я. Делайте в точности то, что я велю, пока задание не будет выполнено и вы не окажетесь за пределами гияньских земель. Понятно?

– Какое задание? – вмешался Сайык.

– Вам не нужно этого знать. Вам нужно только действовать по приказу. – Министр по так называемым Важнейшим вопросам с головы до ног оглядела оруженосца, взяла из стопки какие-то вещи и бросила ему на колени. – Будешь тренировочным чучелом для молодых господ.

Сайык непонимающе моргнул:

– Чем-чем?

– Вот повезло-то, – усмехнувшись, сказала Цисами. – Ненавижу детей. Лучше оказаться в яме с гадюками, чем служить тренировочной мишенью благородным соплякам.

Чифана подошла к Цвеи и передала ему следующую стопку одежды.

– Подручный конюха.

Тот был потрясен.

– Ну нет. Я ненавижу лошадей. Ненавижу сено!

Старшая Жена, не обращая на него внимания, приблизилась к Котеуни.

– Надзирательница.

Котеуни фыркнула:

– Надзирательница? Да вы посмотрите на меня. Я слишком изящно сложена. Никто не поверит, что я должна присматривать за работниками!

– Актер, – сказала Чифана Бурандину, который ответил ей непонимающим взглядом.

Последнюю стопку Чифана вручила Цисами.

– Компаньонка для детей.

– Для детей… – Цисами вновь ощутила сильнейшее желание убивать. – Что это значит? Живая игрушка для избалованных гаденышей?

Чифана слегка улыбнулась.