Судьба

Она искренне надеялась, что ее отряд скоро понадобится. Притворяться служанкой было слишком сложно. Уже давно Старшая Жена не напоминала о себе, и Цисами начала волноваться. Затишье длилось слишком долго, хотя, как ни странно, она обнаружила, что жизнь служанки не так уж ей ненавистна. Приятно было жить своим маленьким мирком в пышном поместье Янсо и видеть в этом пузыре те же союзы, измены, кипящую борьбу за власть, хоть ставки и были ниже.

Потрудившись с «гусынями», Цисами побежала в Великую Башню Благословенного Служения как раз вовремя, чтобы успеть переодеться. После уборки ее обычно с ног до головы покрывала пыль.

Рули сидела на кровати, опустив ступни в лохань с соленой водой.

– А ты все бегаешь, дочка. Вижу, кто-то тут мечтает стать старшей служанкой…

– Ты пожалеешь, когда это случится, – пошутила Цисами, напоследок глядя на себя в зеркало. Поскольку она все время бегала, по пути у нее была возможность заняться и другими делами. – Ну, я пошла – сегодня я работаю игрушкой для новых сорванцов.

– Увидимся за ужином, дочка.

Цисами вышла из башни для слуг и поспешила к восточному краю поместья. Ей пришлось обойти кругом два двора, чтобы достичь особняка Аки. Близость зданий к первым двум дворцам определялась их важностью. Особняк Аки оказался меньше, чем представляла Цисами, но, несомненно, блистал роскошью; в пруду там умещался целый архипелаг островов, соединенных ярко-красными мостками. Кроме того, если кто-то жил в доме, расположенном по соседству со вторым дворцом – главной резиденцией князя Янсо, – это о чем-то да говорило.

Цисами прошла вдоль реки Чистоты и Богатства – мелкого рукотворного ручья, который пересекал по диагонали поместье. Две главные аллеи, ведущие с востока на запад и с севера на юг, назывались тропой Тысячи Золотых Взглядов и тропой Вечного Торжества, или попросту Длинной и Короткой. Они пересекались посередине поместья, у Великого Императорского Дворца Изобильной Премудрости, или просто Первого дворца, как говорили слуги. Вдоль аллей тянулись безукоризненно подстриженные сады, стояли великолепные здания, храмы, дворцы, внушительные статуи и вазы, привезенные со всех концов света. Так рассказывали Цисами. Сама она еще ничего не видела. С ней обращались как с человеком второго сорта и заставляли ходить коридорами и дорожками для слуг; это страшно раздражало.

Янсо даже больше других князей нравилось играть свою роль. Он был богатейшим человеком в Просвещенных государствах и считал себя тонким ценителем и собирателем красоты. Он любил роскошь и не упускал возможности похвастать величественными постройками и прекрасными произведениями искусства. Янсо всегда демонстрировал великолепный фасад, а все безобразие было надежно спрятано. В эти части поместья допускали только местную знать и уважаемых гостей.

Помещения для слуг, казармы стражи, склады и прочее – все, что, с точки зрения князя, не считалось привлекательным, – теснились в дальних уголках. Слугам, охранникам и остальным было велено ходить подземными коридорами, чтобы не портить собой безупречный облик аллей и садов. Цисами ненавидела эти сырые туннели. Там всегда воняло сточной канавой.

Она достигла входа в один из туннелей, взяла висевший на крючке фонарь и двинулась дальше широким, но низким коридором. Хоть Цисами и не отличалась высоким ростом, ей было тесно. Она принялась фальшиво напевать, слушая эхо собственного голоса. Память сохранила слабые, туманные воспоминания о том, как мать пела ей в детстве. Больше Цисами ничего не помнила.

Когда она вышла из крытого перехода, оставалось лишь миновать квартал слуг – сущий лабиринт узких улочек и кое-как сляпанных, жмущихся друг к другу лачуг. Дорожки там были вымощены грубо, меж домов попахивало мочой.

Скоро Цисами добралась до особняка Аки. Нянька – весьма важная особа – уже ждала ее у черного хода. Эта немолодая пухлая женщина оглядела Цисами с ног до головы и нахмурилась.

– Да ты сама еще девчонка. Любишь малышей, Кики?

«Только если за них можно потребовать выкуп».

Цисами ответила, не поднимая глаз:

– Да, очень люблю. Надеюсь, что однажды и своих заведу.

Она подумала, что немного перегнула палку.

– Хорошо. Идем.

Нянька провела Цисами в ярко-желтые ворота, а потом на задний двор, где гость и его семейство отдыхали после долгого путешествия из Шинья – родного города господина Аки. Цисами услышала смех и вопли задолго до того, как увидела детей, и сразу ощутила раздражение.

Нянька поднялась по лестнице в квадратную пагоду, которая как будто нависала над небольшим водопадом.

– Дети проводят время здесь.

Она хлопнула в ладоши.

– Акийя, Акиана, госпожи мои, идите сюда.