Судьба

Звон утреннего гонга огласил помещения для слуг, гулко раскатившись в коридоре за дверью маленькой комнатки без окон, которую Цисами делила с двумя девицами. Спи чутко, как лист на ветру, – вот что внушала им мать-наставница в тренировочной школе. Цисами первой поднималась, чтобы протереть лицо мокрым полотенцем, пока вода в лохани была еще чистой. Она успевала одеться и накраситься к тому времени, когда звонил второй гонг.

Цисами посмотрела на соседнюю кровать.

– Порла, если будешь еще валяться, придется самой возиться с сопляками.

Девушка помладше, которую приняли на службу совсем недавно, перевернулась на другой бок и натянула одеяло на голову.

– Еще пять минуточек. Мне снился такой замечательный сон…

Цисами хотелось предоставить нахалку ее судьбе, но смотрительница Хари сильно гневалась, если кто-нибудь опаздывал, и срывала недовольство на остальных слугах.

– Давай, поднимайся. Я не желаю, чтоб на меня наорали из-за того, что тебе снится красивый молодой стражник у вторых ворот.

Рули, вторая соседка по комнате, которая годилась обеим в матери, произнесла, застегивая платье:

– Кики права, ленивая ты девчонка. Если опять проспишь, крику конца-краю не будет. Еще несколько опозданий, и тебя вышвырнут на улицу – ступай тогда работать в дом свиданий.

Порла села и расплакалась, закрыв лицо руками.

– Я хочу домой! Я скучаю по маме. Пожалуйста, не посылайте меня снова в Башню Благородных Радостей. Эти наложницы просто ужасные злюки!

Цисами тоже так считала, но предпочла помолчать. Она тоже успела побывать у этих мерзких стерв. Любовницы Янсо считались стоящими лишь чуть ниже княжеской семьи. Все слуги страшно боялись работы в Башне Благородных Радостей. Наложницы люто враждовали друг с другом, пытаясь взобраться повыше. Любая неосторожная служанка рисковала быстро оказаться разменной монетой или впутаться в смертельно опасную интригу.

– Осторожнее, глупая девчонка, – сердито сказала Рули. – Если твои слова дойдут до одной из госпожей, тебе отрежут язык.

Цисами села рядом с девушкой и обвила рукой ее хрупкие плечи. Порла была еще совсем ребенком. Цисами погладила узкое веснушчатое личико.

– Ну, ну, милая Порла. Я понимаю, что тебе трудно. Поверь, ты привыкнешь.

Девушка, всхлипываясь, уткнулась в плечо Цисами.

– Спасибо, Кики. Ты тут самая добрая.

Цисами не повела и бровью. Она не винила девушку за то, что та горевала и совсем отчаялась. Мало кто соглашался по доброй воле поступить на службу к князю низкоразрядным слугой. Рули и Порла происходили из крестьянских семей, у которых накопилась недоимка, поэтому родственники отдали их на кабальную службу. Что касается Карайи, девушки, чью постель теперь занимала Порла, то односельчане продали ее в дом князя, чтобы купить зерна и мяса и пережить третий цикл. Здесь было много слуг со схожими судьбами – главным образом гияньцев. Рули поступила на службу еще при дедушке Янсо. Карайя же пробыла служанкой всего неделю, а потом привлекла внимание князя, и в тот же день ее перевели в башню наложниц.

Строго говоря, Цисами тоже стала служанкой не по доброй воле: это было удобное прикрытие. Она обрадовалась появлению Порлы – с ее приходом Цисами перестала быть низшей в комнате. Старшинство давало много привилегий. Низшие выполняли самую тяжелую работу и мылись последними.

Цисами застегнула платье, поправила прическу и, выйдя из комнаты, влилась в поток слуг, текший по коридору и по лестнице. Несколько человек резво пробежали мимо. На рассвете дел всегда хватало.

– Доброе утро, Кики.

– Здравствуй, цветочек.

Ей постоянно махали.

– Доброе утро, – она улыбалась каждому, кто ее приветствовал. – Хорошего дня вам, дорогие друзья!

Цисами отлично играла свою роль. С ее лица не сходила широкая кукольная улыбка, пока она здоровалась с проходившими мимо. В поместье была необыкновенно радушная и дружелюбная прислуга. Это страшно раздражало. Большинство слуг Цисами едва терпела и мысленно приговорила к смерти не меньше десятка, но, конечно, счет вела неофициально. Она не собиралась в самом деле тратить на них время. Так, пофантазировать для развлечения.

Кто-то столкнулся с Цисами и схватил ее за руку.

– Ты не поверишь, что я слышала!

Это, конечно, была Хилао, ее лучшая подружка в поместье – служанка и дочь служанки, симпатичная, примерно одних лет с Цисами, с волнистыми темными волосами и узким личиком. Ее бодрая болтовня страшно бесила, зато носик-пуговка отлично вынюхивал сплетни, а потому водиться с Хилао стоило. Не говоря о том, что с ней было весело. По мнению Цисами, Хилао не повысили до наложницы только потому, что она не умела держать язык за зубами. Цисами как-то раз даже назначила девчонку мишенью, потому что та не умолкала… но, разумеется, неофициально.

– О-о, что случилось? – спросила Цисами, подражая слащавому голоску Хилао.

– Су сказала, что Вайя, которая живет в одной комнате с Шиньцы, сказала, что… – та скорчила рожицу и указала себе на живот.

– Да ладно!

Шиньцы была очень мила, в отличие от Вайи и Су, но ни одна из них не стоила того, чтоб утруждаться.

– Вот тебе и ладно!