Судьба гнева и пламени

– Король решил, что я стану твоей сопровождающей во время прогулки по королевским владениям, если ты пожелаешь. – Ее слова формальны, голос ровный, а на лице написано нежелание делать это.

При обычных обстоятельствах я бы не стала проводить время с кем-то, кто выглядит так, будто скорее съест битое стекло, чем станет находиться со мной в одной комнате, однако шанс отыскать нимфеум заставляет мою гордость заткнуться.

– Да!

Анника вздыхает.

– У Коррин есть шаль для тебя.

* * *

С моего балкона королевские владения казались огромными.

Когда мы с Анникой прогуливаемся бок о бок по каменной дорожке и я упиваюсь ложным чувством свободы, они кажутся бесконечными. Куда бы я ни посмотрела, везде скульптурные живые изгороди и кусты, распускающиеся цветами, и гигантские деревья, тенью укрывающие под своими раскидистыми ветвями места для отдыха и уединения. Мы пересекли уже три замысловатых каменных моста и миновали сеть ручьев и прудов, где морковно-оранжевая чешуя кои[14] поблескивала на полуденном солнце.

– Кто-нибудь терялся здесь?

– Не более чем на несколько часов.

Я смотрю через плечо. Огромный замок полностью скрыт от глаз густой листвой. Я не удивлена, что не увидела его в ту первую ночь, несмотря на ослепительную луну. То, что я нашла путь к отверстию в стене, уже чудо.

Элисэф следует за нами. Ему досталась еще одна дневная смена после той, которую он провел, патрулируя мою дверь, но он не выглядит хуже из-за недосыпа. Я чувствую, как он внимательно наблюдает за каждым моим движением, но, по крайней мере, его рука не держится на рукояти меча, как будто он готов убить меня.

Эльф, точно.

Мои глаза расширяются при виде пары, сидящей на скамейке под деревом с розовыми цветами – лицо мужчины уткнулось в шею женщины, а рука скользнула ей под юбку. Они укрыты от чужих глаз, но не настолько, чтобы их совсем не было видно.

– Ты все еще носишь его кольцо. Почему?

– Мм? – Вопрос Анники застает меня врасплох.

– Обручальное кольцо, которое мой брат подарил тебе. Ты все еще носишь его.

Я смотрю на свои руки, словно там могут оказаться украшения, которых я не замечала ранее. Но, кроме наручников, на моих запястьях осталось только одно кольцо – то самое, которое Софи надела мне на палец и предупредила, чтобы я никогда его не снимала.

И, видимо, это еще и мое обручальное кольцо от Зандера.

Это одно и то же кольцо? Оно выглядит так же, но дизайн простой, и его легко было бы сымитировать. Это то же самое, что и наше с принцессой Ромерией сходство. Хотя рискну предположить, что эта конструкция несколько сложнее.

Анника ждет моего ответа. Что ей сказать?

– Король сказал тебе, что я ничего не помню до той ночи, когда капитан выстрелил в меня стрелой, верно?

На моей груди нет ни малейшего следа, намекающего на рану.

– Сказал.

Я колеблюсь.

– Ты мне веришь?

– Это, безусловно, объяснило бы многое.

Это не ответ.

Мы пересекаемся с группой из трех женщин, которые быстро отходят в сторону, делая низкий книксен, их бормотание «Ваше Высочество» похоже на припев песни. Я не знаю, ко мне ли это относится или к Аннике, а может, к обеим. Какой бы ни была иерархия в этой семье, я подозреваю, что сестра короля занимает высокое положение.

Как и все придворные, которых мы встречали на прогулке, эти таращатся на меня широко раскрытыми глазами, и я инстинктивно еще больше укутываюсь в вязаную шаль.

– Вэнделин верит тебе, – говорит Анника, когда зеваки уже вне пределов слышимости.

В моей груди просыпается надежда.

– Правда?

– Она поделилась с нами теорией, которая может иметь смысл. Если такое вообще возможно.

Я жду долгое мгновение, прежде чем спросить:

– Что за теория?

Пухлые губы Анники изгибаются в ухмылке.

– Есть только один способ вернуться из мертвых после того, как в сердце попала стрела, выкованная из мёрта, – это если заклинатель призвал для тебя Судьбу.

Я не понимаю, что она только что сказала, за исключением одного.

– Вэнделин думает, что это сделал заклинатель?

Это должна быть Софи. Есть ли у нее связи с этим миром? Знала ли она принцессу Ромерию? Скорее всего. За исключением того, что Софи никогда ничего не говорила о захвате трона Илора. У меня была одна задача – достать камень для Малакая, чтобы Софи смогла спасти своего мужа, где бы он ни был.

– Не просто заклинатель. Маргрет.

– Верховная жрица, которую убил дэйнар? – Женщина, которая должна была предоставить мне убежище.

– Да.

Анника наблюдает за мной мгновение, будто ждет иную реакцию на это предложение, помимо моего шока.

– Зачем ей это делать?

– А вот это совсем другой вопрос. Но это единственное объяснение появления дэйнара в Цирилее той ночью. Мы не видели ни одного в этих землях почти две тысячи лет, но внезапно, именно в ту ночь, когда ты восстала из мертвых, появляется один из приспешников Малакая из Азодема. Это слишком серьезное совпадение, чтобы означать нечто иное, кроме того, что его призвала Маргрет.

Малакай. Тот, что с закрученными черными рогами. Бог с демонами в его распоряжении?

– Значит, заклинатели могут воскрешать людей из мертвых?