Судьба и другие аттракционы (сборник)

37

– У меня аллергия на здешние воды, как ни странно, – говорит Арбов. – Не слишком сильная, но краснеют глаза и слезятся.

– Я бы на твоем месте всё-таки не бросала полностью, – отвечает Лидия. – Попробуй уменьшить дозу.

Арбов и Лидия гуляют по городу после ужина.

– Да и так ли она благотворна, – говорит Арбов. – В прошлый раз эффекта от курорта хватило месяца на три, ну, на четыре, от силы.

– А мне так очень даже… правда, у меня что, банальный гастрит. В принципе, его можно обуздать и без помощи Чешской Республики, Карла IV и Вржидельни колоннады.

– У меня сложнее, – сказал Арбов, – но после экзорцистской процедуры над моим хеликобактером…

– Семён, – перебивает, почти кричит Лидия. – Я же вижу, ты считаешь, что я…

– Я ничего не считаю, – отрезал Арбов.

– Поверь, моё желание, – сказала, заставила себя сказать, – поменяться с твоим отцом было искренним и эти долбаные аттракционы не исполнили его не потому, что я отступилась или не слишком хотела этого.

– Я уже говорил тебе, отец ни за что бы не согласился… в отличие от меня. Так что можешь считать, не произошло потому, что отец не согласился бы, если у тебя вдруг неспокойна совесть.

– Когда мена не произошла, – Лидия ответила резко, с вызовом, – я была счастлива.

– Так вот, оказывается, какое счастье производят «синтезаторы добра»!

– Но совесть моя чиста, потому как счастье было после . Надеюсь, ты понимаешь?

– Дело не только в совести, Лидия. Тебя догонит нечистота твоей законной радости, твоего такого понятного, естественного, такого человеческого счастья, может быть, уже догнала.

– Я не столь глубока, как тебе кажется, – скривилась Лидия. – Ты мне льстишь, Сема. А что касается мены – любой её исход должен привести то, что стоит за всеми аттракционами (или того, кто стоит!) к противоречию с собственной сутью – противоречию не сни-ма-е-мо-му.

– Ты пыталась подловить нам недоступное, непостижимое нечто на его же собственном Добре?

– Я хотела, чтобы остался твой отец. Аттракционы же при любом раскладе, при любом исходе должны были пойти вразнос или хотя бы впасть в ступор.

– Но ведь не впали же.

– Ты этого не знаешь, Сеня. И я не знаю.

– Ну, конечно, для тебя они в ступоре, если ты осталась, а для меня, если б остался отец.

– А если вдруг нет паралича и ступора, значит, все эти карусельки и аттракционы не есть Добро. Или не только Добро. Следовательно, мы можем без лишних угрызений прервать Контакт. И, в случае необходимости, можем сделать это жестко.

– Насколько жестко? – съязвил Арбов.

– По обстоятельствам.

– Что и требовалось доказать. Ехали сюда ради Добра и Света, а будем заложниками необходимости и обстоятельств, – махал руками Арбов.

– Чуть посдержанней, Арбов. А то нас примут за семейную пару: муж-де запрещает жене покупать золотое кольцо какое-нибудь. Это я с учетом того, что мы сейчас проходим мимо ювелирных лавок, – попыталась Лидия. И тут же: – Но если у аттракционов все-таки перегорели обмотки и провода, значит, я в самом деле, – она улыбнулась, – спасла человечество от двух-трех весьма опасных соблазнов. Защитила Землю от «неправильного» Контакта.

– И что теперь? Тишина? Закрытие отеля? Управляющий за ненадобностью отправляется на кладбище? Сверхцивилизация оставляет нас в покое?

– Или же переходит к тому «правильному» Контакту, о котором всё время талдычил Ветфельд.

– Ты, кажется, уже начала вытеснять нечистоту своего нового счастья.

– Перестань! – кричит Лидия. – Та минута была лучше и выше меня. А обернулась… Почему-то моё право быть, жить, дышать сделалось вдруг пошловатым. – Бросила Арбову зло: – Ну что, тебе полегчало? А ведь это не так. Я-никому-ничего-не-должна. Ты слышишь?! И я не виновата, что «синтезатор» поступил так, как он поступил, и я разговариваю сейчас с тобой, а не лежу под клумбой в милом садике нашего управляющего. Да! Я радовалась, что осталась , хожу вот по набережной Теплы, сижу на скамейках здешних парков, кушаю форель на вертеле, запиваю франковкой. Но если бы «синтезатор» забрал меня – я бы не отреклась, не попросилась бы обратно.

– Я не верю тебе. Перестань. – И тут же, почти без паузы: – Извини, Лидия, я не то сказал. Ты не обманываешь меня сейчас или же саму себя – ты просто не знаешь. Никто не знает, не может заранее знать на твоем месте. А так… ты в самом деле не должна ни отцу, ни мне тем более. Ты права. А то, что творится со мной в эти дни… в общем, это меня не извиняет. – Вдруг резко: – Не извиняет.

– Мне это не интересно. Разбирайся со своими извивами сам.

– Лидия! – Арбов хватает её за руку. – То, что ты осталась, не есть результат выбора «синтезатора». Это следствие его отказа выбирать.

– Да? – задумалась Лидия. – Ты пытаешься, кажется, облегчить причитающиеся мне по ситуации муки? Не переживай, с этим вполне себе можно жить. – Не выдержав тона: – Я понимаю, к чему ты клонишь. Но имел ли он право отказываться? Имело ли право Добро решить в пользу меньшего из зол?