Судьба протягивает руку

И действительно, дожал…

Великолепно сработали практически все. Угольников здорово справился. Вера раскрылась с неожиданной стороны – блестяще сыграла. Прекрасно проявила себя Люба Полищук.

Договорился я со Смоктуновским, своим соседом по подъезду – он порой втихаря заходил ко мне пропустить рюмочку-другую, и я однажды воспользовался случаем, обронил между делом:

– Может, сыграете у меня?

Иннокентий Михайлович прочитал сценарий и сказал:

– Ну что, посла, пожалуй, сыграю…

Я уже настроился поработать с классиком, а Смоктуновский буквально перед началом съёмок попал в больницу с инфарктом. И вот я звоню Куравлёву и по-честному объясняю ситуацию. Лёня оценил мою прямоту и согласился выступить пожарной командой. Он вообще не просто уникальный актёр, но и чудный парень, мы подружились, поддерживали добрые отношения.

Команда собралась изумительная, работалось в охотку. Новый для меня оператор, Вадик Алисов, считался тогда едва ли не представителем молодого поколения, хотя мы почти одногодки, он просто поздно начал снимать. Вообще Алисов человек язвительный, но профи высшего класса – я не успевал толком продумать сцену, актёров развести, а он уже кричит: «Я готов». И начинал злиться, если мы быстро не приступали к съёмке. В сложной ситуации цейтнота и скудного финансирования оператор, который быстро работает, – настоящее спасение.

Сейчас можно только удивляться, как мы умудрились с бюджетом в миллион долларов организовать, кроме всего прочего, экспедицию в Саратов, где у нас был эпизод со спецназом, высаживающимся из вертолётов; отправить экспедицию в Ульяновск, где мы на специальной взлётной полосе местного авиазавода снимали огромный самолёт Ан-124, в который загонялась военная техника; да ещё и в Америку сподобились съездить.

Разумеется, картина «Ширли-мырли» ни на какие фестивали отправлена не была, критика встретила её хмуро, впрочем, к тому времени я уже смирился с тем, что нашу кинематографическую публику завоевать мне не суждено. Кроме прочих прегрешений стало широко известно о моих просоветских взглядах: я где-то обмолвился, что голосовал за Зюганова, а такое простить невозможно. Человек с прокоммунистической позицией – отрезанный ломоть, будь он хоть трижды оскароносец. В очередной раз организовалась кампания с глумливыми саркастическими рецензиями, но особого эффекта она не возымела, потому что талант убеждает публику лучше любых умозрительных заключений. Не получилось организовать компромат и по линии политической неблагонадёжности – помню, на полном серьёзе кто-то изрёк: «Такие фильмы могут породить большую кровь!» Не стал для меня сюрпризом и очередной случай актёрского предательства. На этот раз отличилась Чурикова. Отвечая на вопрос журналиста, не жалеет ли она о каких-то ролях, Инна Михайловна сказала, что, пожалуй, в «Ширли-мырли» сниматься не стоило.

Фильм вышел в 1995 году, в самое страшное для нашего кино время, когда кинотеатры закрывались, переоборудовались под мебельные магазины и автосалоны, но даже в этих суровых обстоятельствах нам удалось вернуть миллион долларов и даже какие-то копейки заработать.

Картина оказалась долгоиграющей. Во многом потому, что я заложил приёмы, опережающие время, например, использовал клиповый монтаж, который тогда набирал силу. Для меня это стало открытием: за какие-то полминуты рекламы можно, оказывается, рассказать целую историю. Особенно запомнился смешной ролик, где Александр Семчев рекламировал пиво «Толстяк». Космонавт опаздывает на старт, космический корабль улетает без него, командир спрашивает: «Где ты был?» Семчев отвечает: «Пиво пил». Сказано почти не слышно, гул ракеты перекрывает реплики, но по артикуляции ясно, о чём речь. Артист стал звездой после съёмок в рекламе – очень талантливый ролик получился. Я отметил для себя, как точно всё скроено, лаконично по репликам, прагматично по объектам. И я стал монтировать «Ширли-мырли» в непривычной для себя манере, стал зарезать сцены, не оставляя пространства на реакцию: прозвучала последняя реплика репризы и всё – встык пошла следующая, хотя публика ещё не успела отсмеяться в связи с предыдущей.

Зрители 1995 года не совсем понимали, что происходит, ещё не разобрались в новом способе подачи материала. Фильм вышел с опережением времени, что не относится к картинам «Москва слезам не верит» и «Любовь и голуби», хотя они и живут так долго. Голоса поклонников «Ширли-мырли» начали звучать только через пару десятилетий – оказалось, у фильма существует целый фанатский клуб, а однажды довелось мне оказаться в компании, где солидные люди из академической среды неожиданно стали рассыпаться в комплиментах: «Ширли-мырли» – это, мол, наша классика, мы знаем фильм наизусть…

46 О том, как работалось с Володей Кучинским, о профессии второго режиссёра, странном поведении старого товарища, а также о том, что хранилось на верхней полке шкафа