Судьба убийцы

– Пока не надо! – к моему удивлению, ответил Брэшен.

Но еще больше я удивился, когда снаружи донесся другой женский голос. Он звучал мощно и властно и так же оглушительно, как голос Совершенного:

– Только попробуй навредить моей семье, и я позабочусь, чтобы ты сгорел, Отверженный.

– Проказница! – ахнула Альтия.

– Сжечь меня? Чтобы спасти твою семью? – взревел Совершенный. – Ты что, вообразила, что твоя семья для тебя важнее, чем моя – для меня? Валяйте, поджигайте меня, и они зажарятся во мне, как мясо в духовке!

– Совершенный! – закричал Эйсын. – Неужели ты действительно сделаешь такое со мной? Со мной, человеком, который появился на свет на твоей палубе и по ней сделал свои первые шаги? – Он глубоко, прерывисто вздохнул. – Ты нарек меня! Ты сказал, что я буду Эйсын, потому что не хотел, чтобы меня звали Треллвестритом. Ты сказал, что я твой, а это имя мне не подходит!

Внезапная гробовая тишина повисла после этих слов. Она поглотила нас, оглушила. А потом палуба под нами содрогнулась от долгого, мучительного стона. Не знаю, что чувствовали остальные, а меня будто пронзило ощущением нестерпимой вины. Я вспомнил все, что успел натворить за свою жизнь по глупости, из злости или себялюбия. Стыд накрыл меня с головой, он хлестал сквозь меня. Хотелось провалиться сквозь землю, с глаз людских долой, и там умереть.

Палуба под нашими ногами медленно выравнивалась. Повсюду вокруг раздавались шорохи и скрипы возвращающихся на место досок и планок. Потом дверь распахнулась, и мы увидели перепуганную Ант с топором наперевес. Вокруг нее толпилось несколько матросов.

– Опасность миновала, – сказал им Брэшен, но я не готов был пока что с ним согласиться. – Все, кто остался на борту из матросов, пускай идут проверят груз. Если что подмокло – тащите на палубу. Знаю, знаю – в темноте работать непросто. Но ничего не поделаешь. Я хочу, чтобы мы были готовы начать разгрузку завтра утром как можно раньше. – Он немного помолчал и добавил: – Все люки отдраить и так оставить.

– Есть, кэп, – дрожащим голосом сказала Ант и бросилась выполнять.

Брэшен вышел из каюты и направился на бак, Альтия бросилась за ним, Эйсын зашагал рядом с матерью, а мы все двинулись следом.

– Это невыносимо, – тихо сказал я Янтарь.

– Нам всем нелегко, – пробормотала она.

– Такое ощущение, будто я вообще больше не хозяин своей судьбе. Я хочу убраться с этого безумного корабля, оказаться подальше от этих людей. Я хочу уйти немедленно!

Когда мы вышли на палубу, я подвел Янтарь к фальшборту и застыл, глядя на редкие огни пиратского города.

– Мы можем попросить, чтобы нас высадили здесь. Продать подарки из Кельсингры, на эти деньги купить места на другом корабле. Чтобы в этом путешествии хоть что-то зависело от нас. А еще можно будет отправить Ланта, Пера и Спарк домой, подальше от опасностей.

– Ты опять за свое? – Лант покачал головой. – Ничего не выйдет, Фитц. Без тебя я домой не поеду. А отправлять этих двоих в столь долгий путь с незнакомыми людьми было бы глупо. Что бы ни ждало нас впереди, думаю, им будет безопаснее с нами.

– Нужна мне ваша «безопасность», – пробурчал Пер. – Я не поэтому еду.

Я молчал и смотрел на огни. Мне хотелось стряхнуть все это с себя, как волк отряхивается от дождя, и бежать одному в ночь, чтобы сделать то, что я должен сделать. Под гнетом обязанностей я чувствовал себя как в клетке. Какой путь будет лучшим для всех нас?

– Тогда мы все должны сойти с этого корабля нынче же ночью. И искать другой способ попасть в Клеррес.

– Мы не можем, – сказал Шут.

Я повернул голову и уставился на него. Как он это делает? Как умудрился запросто сбросить одну маску и нацепить другую? Он посмотрел на меня – и, невзирая на пудру и румяна, это было лицо моего друга.

– Мы должны плыть на этом корабле, Фитц.

– Почему?

– Я ведь объяснял тебе. – Он говорил терпеливо и в то же время с досадой, как это умел только Шут. – Я снова начал видеть сны. Нечасто, но те, что я все же вижу, пронизаны ясностью и… неизбежностью. Если мы идем в Клеррес, мы должны плыть на этом корабле. Путь к моей цели узок и извилист, мне непросто вести нас по нему. И только Совершенный может найти нам лазейку к будущему, которое я должен создать.

– А раньше тебе не приходило в голову поделиться со мной всем этим? – спросил я с упреком.

Говорит ли он правду? Или это всего лишь уловка, чтобы получить желаемое? Недоверие к Янтарь понемногу отравляло нашу дружбу с Шутом.

– Чтобы мы оказались в Кельсингре, а потом в Трехоге, чтобы сели на этот корабль и таким образом попали в Делипай, мне пришлось совершить некоторые шаги. Если бы я рассказал тебе о них, о том, что я делал, и о том, чего старательно избегал, ты вел бы себя иначе. Но чтобы мы все оказались здесь, нужно было, чтобы ты действовал так, как действовал бы, если бы не знал ничего о том, что я сделал.

– Что? – переспросил Лант.

Он явно был сбит с толку, и его трудно было винить. Я мысленно разложил сказанное Шутом по полочкам: