Судьба убийцы

– Альтия, ты сама это понимаешь! Если бы я направлялась в свое последнее плавание, неужели ты бы не отпустила со мной Эйсына? Прислушайся к ним! Они имеют права требовать, чтобы Кеннитссон отправился с ними, после всего, через что они прошли, когда были семейным кораблем Ладлаков!

– Да что у вас там происходит? – крикнул Уинтроу в тишине, воцарившейся ненадолго после слов Проказницы.

– То, что должно произойти! – ответила она ему, прежде чем это успел сделать кто-то из ее команды. – Неужели вы все думали, что я не увижу правды в словах Совершенного? Пусть я живой корабль, пусть я была волшебным судном для многих поколений вашей семьи, но Совершенный прав: глубоко внутри мы все знаем, кто мы на самом деле. Мы знали это даже прежде, чем вскрылась истинная природа диводрева. Я стану драконом, каким была когда-то, Уинтроу! Я не знаю ни одного живого корабля, который не мечтал бы снова подняться в небо. И поэтому я последую за Совершенным. Не только в Клеррес, но и потом – в Дождевые чащобы, чтобы потребовать себе Серебра, на которое я имею право как любой дракон!

– Ты отправишься с Совершенным в Клеррес?

– Ты хочешь стать драконом? – одновременно выпалили Альтия и Уинтроу.

– Я думаю об этом, – рассудительно ответил корабль.

– Но зачем тебе идти в Клеррес? – Судя по голосу, Брэшен совершенно растерялся. – Почему не направиться прямо в Кельсингру?

– Потому что в моей памяти что-то всколыхнулось. Что-то из драконьих воспоминаний, тех, что покоятся под напластованиями человеческих мыслей и страстей. Воспоминаний, так искромсанных человеческими впечатлениями, что от них мало что осталось. Знаю только, что при звуке этого имени – Клеррес – во мне вздымается гнев, гнев на предателей. Драконы мало что запоминают из лет, проведенных в обличье змеев, но я что-то помню… Что-то такое, что нельзя простить.

– ДА! – выкрикнул в ночное небо Совершенный, запрокинув голову.

Восторг, охвативший корабль, передался мне. Губы мои помимо моей воли норовили разойтись в улыбке. «Как же велика его Сила», – подумал я и вдруг увидел, как он это делает, как внушает мне свои чувства, и радость схлынула, оставив дрожь оторопи.

Я убрал руку Янтарь со своего запястья и сказал Спарк:

– Пожалуйста, позаботься о леди Янтарь. Мне нужно побыть одному и подумать.

Янтарь схватила меня за рубашку:

– Ты уходишь? Разве ты не хочешь остаться и послушать?

Я с силой оторвал ее руку. Получилось грубее, чем хотел. И когда я заговорил, в голосе моем прозвучали злость и досада, хотя злился я на себя – за то, что проглядел очевидное.

– Что толку слушать? Они без нас решат, что будет с нами, когда мы отправимся в путь и кто поплывет с нами. А мне есть о чем подумать. С тобой останутся Спарк, Пер и Лант. Мне надо поразмыслить.

– Понимаю, – ответила она, но голос выдавал недоумение.

Я просто не мог с ходу описать ей всю внезапно открывшуюся мне картину того, как корабль управляет чувствами людей. И пошел прочь, в кубрик. Пустые гамаки. Из моряцких сундучков и кис осталось всего несколько. Я присел на чей-то сундук в темном и душном трюме и глубоко задумался. Ощущение было такое, будто собираю по кусочкам разбитую чашку.

Серебро, которого так жаждут живые корабли и которое драконы так ревностно охраняют, – та самая Сила, что я видел на руках Верити, когда он вырезал своего дракона. Это первозданная, сырая магия, самая суть Силы. Я видел, как она густой слизью покрыла руки моего короля, видел, как он с ее помощью придавал камню форму. Во сне Силы я видел Верити у реки, где в воде текла широкая струя Серебра. Я видел, как Серебро переливалось тончайшими нитями в драконьей крови и как эта кровь ускорила исцеление Шута – в точности как Сила выправила изъяны детей в Кельсингре.

Выходит, Серебро – это и есть Сила, а Сила – это магия, которую я умею направлять разумом и волей, чтобы мысленно поговорить с Чейдом. Шут когда-то намекал, что в моих жилах течет кровь дракона. Смоляной утверждал, что я – человек дракона. Имел ли он в виду каменного дракона или эхо Верити, сохранившееся в моей памяти? Теперь я заново вернулся к этой мысли. Что, если я унаследовал от своих предков нечто в крови, крошечную малость настоящего Серебра? Возможно, это оно и позволяет мне вторгаться в чужие мысли? Вкрапления Серебра есть в путеводных камнях, в столпах Силы, способных переносить меня с места на место. Прожилки Серебра были и в камне, из которого Верити высекал своего дракона, и в других каменных драконах, спавших, пока я не пробудил их своим прикосновением и кровью. И в тех каменных брусках камня памяти, что хранят записи Элдерлингов.

Что же тогда представляет собой поток Силы, при помощи которого я дотягивался мысленно до Неттл или Дьютифула? Теперь стало ясно: он существует не в моей голове, это нечто реальное. И там, в этом потоке, кроме нас, есть и другие. Могущественные разумы, такие манящие, способные поглотить меня. Кто они? Не померещилось ли мне там присутствие Верити? Или короля Шрюда? И при чем тут Серебро?