Судьбы иосифлянских пастырей

В апреле 1931 г. епископ Виктор (Островидов) был сослан на три года в Северный край, затем в мае 1933 г. — в республику Коми, где и умер 2 мая 1934 г. Епископ Иларион (Бельский), освобожденный из лагеря в 1933 г., поселился в г. Козьмодемьянске Марийской АССР, служил тайно, в августе 1937 г. был арестован и расстрелян. В сентябре 1937 г. в Гурьеве расстрелян и епископ Нектарий (Трезвинский), который перед этим более пяти лет находился в лагерях Западно-Казахстанской области[361].

Самому епископу Максиму постановлением Коллегии ОГПУ от 28 октября 1930 г. срок заключения был увеличен на пять лет, и отбывать его отправили в Беломоро-Балтийский лагерь. Однако еще 19 августа органами ОГПУ в Московской области было начато следствие по делу церковно-монархической организации «Истинное Православие». Основные аресты прошли в октябре-декабре, при этом только в Серпухове были арестованы 29 священнослужителей и мирян, а всего более 100 человек. Следственные органы решили привлечь к делу и уже отбывавших срок в лагере руководителей серпуховских иосифлян Владыку Максима и протоиерея Александра Кремышенского.

28 ноября 1930 г. начальник 3-го отделения секретного отдела Полномочного Представительства ОГПУ в Московской области Быстров направил соответствующую докладную записку своему руководителю — начальнику секретного отдела Орлову: «По следственному делу № 3015 проходят, в качестве главных фигурантов, епископ Максим Жижиленко и поп Кремышенский Александр Анатольевич, высланные в Соловки в конце 1929 г. за отдельные а[нти]с[оветские] выступления, причем Жижиленко, как врач, работает в Соловках по специальности, а Кремышенский — санитаром, вследствие чего срок заключения сокращен на 1 год.

Из материалов следственного дела видно, что Жижиленко был организатором и руководителем Серпуховской нелегальной а[нти]с[оветской] группы церковников и что после его ареста руководителем остался Кремышенский. Оба они были связаны с такими же группами в Москве и Твери, а также и с центром нелегальной а[нти]с[оветской] организации. При рассмотрении их дела в 1929 г. указанные обстоятельства учтены не были, так как эти обстоятельства были в то время неизвестны.

Учитывая вышеизложенное, нахожу, что Жижиленко и Кремышенский должны быть допрошены и привлечены в качестве обвиняемых по делу участия их в нелегальной а[нти]советской] организации, ставившей целью свержение Соввласти, и потому прошу распоряжения о доставке указанных лиц в наше распоряжение»[362].

В декабре епископ Максим был взят под стражу в Беломоро-Балтийском лагере и 27 января 1931 г. вместе с о. Александром Кремышенским доставлен в Бутырскую тюрьму Москвы. Избежавших арестов 1929 г. серпуховских иосифлян возглавил приехавший из Киевской области священник Николай Ищенко. Архиепископ Димитрий утвердил его настоятелем Спасо-Занарской церкви. С февраля 1930 г. о. Николай стал благочинным Серпухова. В Троицкий собор из Твери был прислан священник Василий Шишканов. Архиепископ Гдовский в июне-ноябре 1929 г. сам окормлял иосифлянские храмы Московской епархии. Так, он рукоположил во иеромонаха Анувия (Капинуса), известного впоследствии катакомбного деятеля, в 1929 г. служившего в Покровской церкви Серпухова.

Около трех лет восемь приходов Серпухова и монахи Высоцкого мужского монастыря находились в оппозиции митр. Сергию. Кроме восьми городских, иосифлянскими были и несколько сельских приходов. Так, в 1930 г. о. Николай Ищенко приезжал служить в церковь с. Дашковка, иеромонах Серафим (Бубликов) — в с. Березня, а иеромонах Кирилл (Дубровный) — в с. Липецы, диакон Павел Авраменко служил в храме с. Ново-Никольское, священник Успенский — в с. Темная Пятница и т. д.

Иосифлянские священнослужители Серпухова жертвовали ежемесячно по 15 рублей на помощь ссыльным землякам, много вносили и миряне. Собранные средства отвозила монахиня Елизавета (Волкова). В храмах постоянно поминали арестованных иосифлян. Кроме молитвы «За многострадальную Церковь», привезенной из Ленинграда (изъятой на обысках и приобщенной к делу), в церквах Серпухова звучала и другая «контрреволюционная молитва» — настоятеля Сретенского храма иеромонаха Никодима (Рыбакова).