Судьбы иосифлянских пастырей

Такое чудо сотворил Господь на берегах Байкала — не было, наверное, такой Пасхи нигде на Земле. После службы начали разговляться — были даже яйца, куличи и пасхи. Начальник лагеря был поражен — откуда все это явилось! Он спросил у отца Алексия, сколько дней празднуется Пасха, и, узнав, попросил объявить, что три дня все могут на работу не выходить — благодать Божия и радость Пасхальная коснулась сердца начальника. Один из заключенных, бывший до революции корреспондентом, побывавший во многих странах, сказал отцу Алексию: „Я был на праздновании Пасхи в Иерусалиме, в Константинополе, в других благословенных местах, но такой благодати, как сегодня, не ощутил нигде и никогда“.

Близились дни освобождения, все томились в ожидании, и вот однажды отец Алексий сказал в проповеди: „Мы знаем с вами, что святитель Николай — великий заступник, скорый помощник и чудотворец, он помогает даже иноверцам. Давайте помолимся святителю Николаю о нашем освобождении и попостимся три дня перед его праздником“. 40 человек согласились три дня не вкушать пищи, но выдержали пост только 26 человек (вместе с отцом Алексием, который причастил всех постившихся). И в день памяти святителя Николая, 22 мая (по гражданскому календарю) 1955 года, пришло известие об освобождении этих двадцати шести человек. Как сокрушались тогда не выдержавшие поста!

После освобождения начальник лагеря пригласил отца Алексия к себе в дом, угостил его. „Я никогда не встречал такого человека, как Вы, — сказал он, — день празднования Пасхи до глубины поразил меня. Я прошу Вас молиться за меня; может быть, Господь и меня помилует и обратит к Себе“. Он вручил отцу Алексию билет в мягкий вагон до Москвы (билет был оплачен до Ленинграда, но прямого поезда не было, нужно было делать пересадку в Москве)»[547].

Однако это описание далеко от реальности. Поселок Заярск, где весной 1955 г. отбывал срок батюшка, находился в 520 км северо-западнее Байкала на берегу Ангары, но и там не могло быть такой многолюдной Пасхальной службы. Билет же отцу Алексию был оплачен в плацкартном вагоне до города Луга Ленинградской области, который батюшка выбрал в качестве места жительства.

Получив справку об освобождении и билет, протоиерей в начале июня выехал в Ленинград. Все мысли были о встрече с родными. Близ города на Неве жили сын, профессор Педиатрического института Сергей Алексеевич Кибардин, невестка Вера Дмитриевна (она в юности собиралась в монастырь, но отец Алексий как-то спросил, не согласится ли Вера выйти замуж за его сына, и она согласилась), внук Алеша — дорогие и любящие люди. В пути с батюшкой случилось тяжелое несчастье. Позднее он вспоминал, что «не только расслабился по дороге, но и совершил большой грех — не поблагодарил Бога, думал только о встрече с родными, о покое на старости лет». При этом о. Алексий говорил: «Когда тревога, то мы до Бога. Получать хорошо, а поблагодарить Бога — не хватает времени и сил»[548].

В упоминавшемся письме ей. Лужскому Алексию батюшка так описывал произошедшее: «Массу переживаний не выдержал мой организм. Дорогой, в Москве, при посадке на ленинградский поезд, у меня случилось кровоизлияние в мозгу. Я упал, лишился языка, но сознания, к счастью, не потерял. Мне помогли подняться, ввели в вагон, и в таком состоянии я доехал. Сын и невестка встретили меня в Ленинграде, сняли с поезда и привезли на ст. Всеволожскую, пригласили врача. Врач констатировал у меня „паралич“ и все удивлялся, как я мог доехать в таком состоянии»[549].

Около двух месяцев о. Алексий болел, а как только смог вставать — 8 августа — написал о своем освобождении и возвращении домой Ленинградскому митрополиту Григорию. В тот же день Владыка поставил резолюцию о выделении протоиерею пособия на лечение в размере 2000 рублей, отметив, что «служить разрешение подтверждается». 15 августа о. Алексий был на приеме у митрополита, который принял его «как отец родной». Батюшка подал Владыке заявление о назначении вторым священником в Казанскую церковь Вырицы и предоставлении помещения в церковном доме для трех человек, которые жили с ним до ареста. Тут же митрополит подписал указ о назначении о. Алексия приписным священником в Вырицу с оплатой из церковных средств и предписал приходскому совету принять меры к устройству помещения для него[550].

Так батюшка вернулся в Вырицу, где многие прихожане его помнили и любили, и с конца августа вновь стал служить в Казанской церкви. Правда, место настоятеля было занято, с 1950 г. в этой должности служил священник Михаил Иванов. Со временем он стал духовным сыном о. Алексия, который по мере сил исполнял обязанности второго священника. Все помещения церковного дома также оказались заняты, и первый год после возвращения в Вырицу батюшка снимал квартиру в частном доме на Полтавской ул., 33.