Судьбы иосифлянских пастырей

В августе 1955 г. Успенским постом по просьбе о. Алексия священник М. Иванов пособоровал его. Позднее батюшка так писал о нахлынувших на него в тот момент чувствах: «После совершения Таинства Елеосвящения, я переживал такое дивное, радостное состояние, что я словами не могу его передать. Я ярко вспомнил все, мною пережитое и переживаемое и от избытка чувств благодарных все повторял слова Псалмопевца: „Что воздам Господеви моему о всех, яже воздаде ми!“. Все повторяю эти слова, а сам плачу. И вдруг, внутри себя, я слышу, как будто ясный ответ: „Вот теперь тебе и надо принять монашество!“ Утром я сообщил свои переживания сыну и невестке и заявил о своем решении принять монашество»[551].

В январе 1956 г. о. Алексия приехал навестить в Вырицу его духовный сын по Царскому Селу епископ Смоленский Михаил (Чуб). Батюшка рассказал ему о своем намерении принять монашество, и Владыка благословил его. Вскоре ей. Михаил побывал у Патриарха Алексия и доложил Святейшему о возвращении прот. А. Кибардина из лагерей и его желании принять монашество. 27 февраля епископ вновь приехал в Вырицу и передал Первосвятительское благословение на принятие, как того хотел о. Алексий, келейного иноческого пострига.

11 марта 1956 г. батюшка написал на имя Патриарха прошение о принятии монашества, в котором отмечал: «У меня явилось сильное желание, хотя в единонадесятый час своей жизни, иноком послужить Господу Богу, теперь я желаю и стремлюсь к этому, о чем мне два раза прорекал старец Серафим». Однако 18 марта Патриарх поставил на прошении резолюцию: «На усмотрение Преосвященного

Митрополита Ленинградского», а Владыка Елевферий (Воронцов) 13 апреля указал: «Предложить о. Кибардину пострижение принять в Псково-Печерском монастыре и пожить там некоторое время»[552].

Желание о. Алексия принять монашество келейно и остаться жить в миру, в любимой Вырице, оказалось невыполнимым. В то время такая практика запрещалась органами советской власти, и келейный постриг не благословляли. Кроме того, настороженность у многих вызывала и сама фигура батюшки. Так, возможно, на решение митрополита Елевферия повлияло письмо благочинного Пригородного округа прот. Василия Раевского от 12 апреля 1956 г. о том, что принятие монашества и продолжение проживания о. А. Кибардина в Вырице нежелательно, так как это якобы вносит разделение в приходскую жизнь.

20 апреля о. Алексий написал митрополиту, что не может согласиться на его предложение по болезненному состоянию, а также потому, что на его иждивении живет 82-летняя старица Елизавета Яковлевна Масальская, которую жена завещала не бросать, а похоронить: «Она мучилась, пока я был в лагерях, оставить ее без призора, а самому пойти в монастырь, будет бесчеловечно». Протоиерей просил благословения быть иноком без пострига, а когда он окрепнет, разрешить епископу Смоленскому Михаилу его келейный постриг. На это прошение через четыре дня последовала негативная резолюция викарного епископа Лужского Романа: «Тайный или келейный постриг в монашество не разрешается. Быть иноком без пострига никому не возбраняется».

10 мая о. Алексий подал еще одно прошение митр. Елевферию, но Владыка 16 июня опять ответил прежним предложением: «Внимательно рассмотрев Вашу просьбу, нахожу, что принятие Вами келейно-иноческого пострига и оставление Ваше на жительство в мирских условиях не соответствует и Вашему стремлению, и пользе дел церковных… предлагаю Вам принять постриг в Псково-Печерском монастыре и остаться в нем для прохождения монашеского делания, хотя бы на некоторое время. В случае Вашего согласия на мое предложение переговоры о Вашем постриге и поселении в Псково-Печерском монастыре с Преосвященным Иоанном, епископом Псковским и Порховским, с большим желанием возьму на себя»[553].

В это же время над о. Алексием нависла угроза выселения из Вырицы. 21 июня прот. В. Раевский подал рапорт митрополиту о том, что после возвращения о. А. Кибардина к нему постоянно растет паломничество верующих, даже из отдаленных приходов епархии. Благочинный усматривал в этом опасность и отмечал: «Монахини во главе с мои. Вероникой агитируют среди верующих, что о. Алексий — „святой, прозорливый старец“, „страдалец за веру“, обиженный своим духовным начальством, бывший духовник схимонаха Серафима и его преемник по старчеству. Одной из причин лишения протоиерея Кибардина квартиры в частном доме было постоянное паломничество к нему верующих, очень надоевших хозяину». На этом рапорте епископ Роман поставил резолюцию: «Потребовать от протоиерея Кибардина объяснения относительно паломничества народа к нему и принять немедленно меры к прекращению этого паломничества. В противном случае будут приняты к нему строгие меры воздействия». Еще 20 июня прот. В. Раевский встретился с о. Алексием и сказал, что ему следует прекратить прием посетителей, ссылаясь на болезнь, и даже совсем уехать жить к сыну во Всеволожск.