Судьбы иосифлянских пастырей

От известного харьковского протоиерея иосифлянина Николая Загоровского, проживавшего в тот период в Ленинграде, еп. Павел узнал о еп. Димитрии (Любимове) и в июне 1928 г. отправил ему письмо с сообщением, что еще в 1926 г. вышел из ведения митр. Сергия, и с просьбой принять его в молитвенное общение. Владыка Димитрий запросил соответствующие документы и объяснения и после их получения прислал благожелательный ответ с предложением еп. Павлу окормлять ближайшие истинно — православные общины. С этого времени между архиереями установилась переписка. Например, летом 1928 г. еп. Старобельский в одном из своих писем просил разъяснений и руководящих указаний по поводу следующих вопросов: как относиться к запрещениям, наложенным митр. Сергием, существуют ли планы организовать новое церковное управление и легализовать его перед гражданской властью. В письме также подчеркивалось: «Не поставлены ли мы долгом своего служения пастырского в необходимость препятствовать на каждом шагу существующей власти в ее работе? Разве можем мы одобрять безбожное воспитание в современных школах? Разве допустима классовая борьба и даже угнетение одного класса другим?.. Не более ли достойно нашего великого служения прямо и откровенно засвидетельствовать власти, что пути наши идут в разных направлениях и что мы можем говорить только о своем желании быть лояльными, но делами своими свидетельствовать свою лояльность не можем?»[309]

Из Ленинграда к еп. Павлу приезжали с посланиями игум. Клавдий (Савинский), монахиня Раздобаровского монастыря Антония и сын настоятеля собора Воскресения Христова (Спаса на Крови) инженер Илья Верюжский, в 1929–1930 гг. работавший в Харькове.

Старобельский епископ обращался к еп. Димитрию за святым миром, антиминсами, посылал к нему несколько раз представителей своей паствы для совершения хиротоний.

С лета 1928 г. еп. Павел начал вполне легальную деятельность в качестве правящего истинно-православного архиерея. Владыку вызвали в Харьковское ГПУ, спросили об отношении к Декларации митр. Сергия и разрешили делать выезды для служения в храмах, которые к нему присоединятся. Власти до определенных пределов пытались поощрять или не мешать любым формам расколов и разъединений, ослаблявших Русскую Церковь.

К этому моменту в качестве иосифлянского Экзарха Украины уже действовал еп. Алексий (Буй). С 18 марта 1928 г. он окормлял приходы в Харьковском, Полтавском, Купянском, Сумском и Изюмском округах, переданные ему еп. Майкопским Варлаамом (Лазаренко). Еп. Алексий настороженно относился к еп. Павлу из-за того, что тот отошел от митр. Сергия задолго до появления Истинно-Православной Церкви. Отношения между ними попытался урегулировать еп. Димитрий. Характерно, что в сентябре 1928 г. в Ленинграде Гдовский епископ в беседе с представителем «буевцев» священником Н. Степановым категорически опроверг слухи о «неправославности» еп. Павла и заявил, что тот «по-настоящему православный и подлинный» иосифлянин. Еп. Димитрий отправил Владыке Алексию письмо с советом передать окормляемые им приходы в Харьковской епархии новому иосифлянскому архиерею. Еп. Алексий дал свое принципиальное согласие, но с условием учета желаний самих приходов (в результате состоялся переход только одной общины в Красном Лимане). Он отправил еп. Павлу три записки, и, в январе 1929 г., телеграмму с указанием срочно приехать для встречи и урегулирования неотложных вопросов в Елец. Начальственный тон этих посланий не понравился еп. Павлу, лишь позднее узнавшему, что еп. Алексий имел полномочия Экзарха, и он отказался отправиться в Елец, настаивая на приезде представителей управляющего Воронежской епархии в Харьков. Эти настороженные отношения порой влияли и на позицию «буевских» украинских общин, в частности, тех, которые возглавлял в Изюмском окр. благочинный прот. Григорий Попов.

Так, когда настоятель окормляемого еп. Павлом храма в с. Петровском о. Иоанн Лисицкий приехал на праздник в с. Карповку, ему не позволили служить в местной «буевской» церкви[310]. За короткий срок — лето 1928 г. — к еп. Павлу перешло около 20 сергианских общин. Первым был приход церкви в Дергачах, затем храмов в Золочеве, Балаклее, четырех сел Богодуховского района, двух сел Ах-тырского района (Сумской епархии) и т. д. Своим Владыкой ей. Павла признали и четыре сельских прихода Екатеринославской (Днепропетровской) епархии. От всех общин он требовал законно принятого постановления о присоединении к нему.