Судьбы иосифлянских пастырей

Отец Николай Виноградов и живший в Харькове игум. Варсонофий (Юрченко) посетили ей. Павла, но в ходе беседы выразили сомнение в его православности, и Владыка даже отказал им в благословении. У группы о. Григория Селецкого-игум. Варсонофия сложились хорошие взаимоотношения с ей. Дамаскиным (Цедриком). Летом 1929 г. о. Григорий посетил Владыку в Стародубе и установил, что у них существует лишь незначительная разница во взглядах. Выяснилось, что расхождения ей. Стародубского Дамаскина с иосифлянами основаны, по словам о. Г. Селецкого, «главным образом на недоразумении», так как Владыка ошибочно думал, что архиеп. Димитрий считает всех, не принадлежащих к иосифлянам, в том числе и не согласных с митр. Сергием, безблагодатными. Во время приезда о. Григория ей. Дамаскин как раз отправил своего посланца в пос. Хэ, к месту ссылки митр. Петра (Полянского). Известно, что Патриарший Местоблюститель не передал с ним письменного ответа, хотя оценил, по словам еп. Дамаскина, церковную ситуацию в том же духе, что и он. В октябре 1929 еп. Стародубский был арестован и отправлен в Соловецкий лагерь. После его ареста игум. Варсонофий организовал оказание материальной помощи Владыке[316].

После неудачной беседы летом 1928 г. о. Варсонофий лишь один раз был у еп. Павла — в начале декабря 1930 г., когда просил антиминсы для своего знакомого иеромон. Афанасия на Кубани, но Владыка отказал игумену. Летом 1929 г. с еп. Павлом установили молитвенное общение все приходы киевских иосифлян, а в начале 1930 г. (после ареста архиеп. Димитрия) они перешли под его окормление. В это время Владыке пришлось столкнуться с их внутренним конфликтом.

В октябре 1929 г. сильно обострились отношения большинства киевских иосифлян с группой священника Анатолия Жураковского и архимандрита Спиридона (Кислякова). Причина заключалась в том, что архимандрит допускал осужденные Поместным Собором 1917–1918 гг. нововведения литургического характера, служил на русском языке, не могли ему простить и якобы «еретические» сочинения прошлых лет. Прот. Димитрий Иванов возбудил соответствующее дело перед митр. Иосифом (Петровых). И хотя архим. Спиридон уже приносил в 1923 г. покаяние Патриарху Тихону и был прощен, митр. Иосиф потребовал, чтобы он еще раз раскаялся перед истинно-православным архиереем и понес епитимью — временное (в течение года) прекращение служения при открытых Царских вратах. Отец Анатолий Жураковский с этим не согласился и через некоторое время обратился к еп. Павлу. Однако тот посчитал невозможным пересмотреть это дело, как уже решенное митрополитом, и порекомендовал выполнить требование Владыки Иосифа. Архим. Спиридон решил ехать для объяснений к месту ссылки митрополита, но неожиданно умер от сердечного приступа 11 сентября 1930 г. Об этом о. Анатолий сообщил незадолго до своего ареста (4 октября 1930 г.) во втором письме еп. Павлу[317].

Значительное распространение в Харьковской и Сумской епархиях имело так называемое стефановское, или «подгорновское», движение. Все его участники были убежденными противниками митр. Сергия и окормлялись иосифлянскими архиереями — последовательно еп. Варлаамом (Лазаренко), еп. Алексием (Буем) и еп. Павлом (Кратировым). Возникло движение еще в 1912 г. среди духовных детей монаха Спасо-Евфимиевского Суздальского монастыря Стефана (Подгорного).

Стефановцы практически ничем не отличались от остальных православных, кроме почитания старца и исполнения его заветов: не пить, не курить, святить питьевую воду и т. п. Движение получило наибольшее распространение на юге Курской губернии — родине старца, где жили его родственники, в том числе сын и внук.