Судьбы иосифлянских пастырей

«Подгорновские» общины состояли в основном из зажиточного крестьянства и отрицательно относились ко многим мероприятиям государственных органов. Их вдохновляло пророчество старца, что советская власть падет в 1933 г. Обстановка особенно накалилась в 1930 г. в связи с проведением массовой коллективизации; в селах, где были стефановцы, она осуществлялась с большим трудом. Так, по данным следствия, председатель церковного совета Тростянецкого прихода И. Кондратенко публично заявлял: «Грабят и грабят крестьян без конца, а крестьяне-дурни еще и хлеб добровольно сдают. Не надо сдавать хлеб антихристу, ибо наш хлеб — это наша кровь, которую антихрист пьет вместо вина, как написано в наших святых книгах»[321].

Летом 1930 г. волна антиколхозных выступлений прокатилась по селам Больше-Писаревского, Богодуховского и Ахтырского районов, почти исключительно там, где существовали стефановские общины. На допросе в ГПУ о. Василий Подгорный показал: «Мне известна попытка Кушнарева Исайи, иеромонаха хут. Высокого Ахтырского района, поднять народ на „крестовый поход“ против советской власти в с. Никитовке Тростянецкого района. Летом 1930 г… с этой целью он выступил в церкви с проповедью против советской власти и предложил верующим двинуться против нее „крестовым походом“… У него был план двинуться вместе с народом на Тростянец. Но эта попытка потерпела неудачу». В обвинительном заключении стефановцев значатся два вооруженных восстания под руководством Ф. Трохова и П. Змиевского: 8 июля в с. Корбины Иваны и 10 августа в с. Вольном. Именно эти выступления послужили единственным аргументом ОГПУ для того, чтобы все иосифлянское движение охарактеризовать как «повстанческую, террористическую организацию». На самом деле указанные восстания были подняты даже без одобрения благочиннического совета стефановцев. Ф. Трохов пытался получить благословение о. Василия Подгорного, говорил, что его выбор — «зеленая армия», но поддержки не нашел[322].

По словам священника из с. Бакировка Стефана Ильиченко, когда он рассказал еп. Павлу о вспыхнувших крестьянских волнениях, Владыка заметил: «Они правы, да иначе и не могло быть; крестьянство никогда не сможет привыкнуть к смешной, гибельной для него новой форме землепользования. Социализм — глупость, а не выдумка большого разума, как и сама Советская власть». Известно, что когда к Владыке приезжали крестьяне спросить его — вступать ли им в колхоз, епископ советовал поступать каждому, как велит его совесть. Вскоре после подавления волнений в селах Сумского и Харьковского округов— 16 октября 1930 г. — были арестованы 13 стефановцев, в том числе о. Василий Подгорный и еще два члена благочиннического совета. Аресты остальных стефановских священников проводились позднее, в декабре 1930-январе 1931 гг.

Известно о существовании других, помимо стефановских, иосифлянских общин в Донбассе. В Кадиевском округе (с 1929 г.) было три прихода: в с. Соколово Первомайского района (настоятель храма о. Сергий Петров), в с. Анненское Кадиевского района (о. Никифор Полоус) иве. Троицкое Папаснянского района (о. Аркадий Соловьев). Они окормлялись у еп. Павла и были арестованы в январе 1931 г.[323]

Большая группа иосифлянских общин существовала в Сталинском (Донецком) округе во главе со священниками Серафимом Кирилловым и Николаем Толмачевым. В нее входили приходы в селах: Елизаветовке, Григорьевке-1, Григорьевке-2, Ясиноватой, Старо-Бешево, Рутченково, Андреевке, Ольговском и др. Отцы Серафим и Николай поддерживали отношения с еп. Павлом с конца 1927 г., хотя официально присоединились к нему позднее и в разное время. Прот. С. Кириллов сделал это осенью 1928 г. вместе с пятью приходами своего благочиния. Тогда же он обратился с воззванием к другим приходам епархии, за что еп. Павел даже получил выговор от ГПУ. Известно, что Владыка вскоре приехал служить к о. Серафиму в с. Григорьевка, там он встречался также с о. Даниилом Васильковским из с. Григорьевка-2 и о. Николаем Бизюковым из с. Ясиноватое. Прот. Н. Толмачев перешел к еп. Павлу только в начале 1930 г., обратившись с соответствующей просьбой от своего прихода в с. Елизаветовка. Однако на допросе в 1931 г. о. Николай дал желательные для следствия и явно ложные показания: «В 1927 г. я получил от еп. Павла Кратирова в Харькове на его квартире предложение организовать подпольные „хатнические“ группы, которым уделялось исключительное внимание, и на которые возлагались большие надежды. Эти подпольные группы, организованные по возможности в каждом селе, в каждой фабрично-заводской местности, по словам Павла Кратирова, должны были быть базой контрреволюции, активом самой жесточайшей непримиримой борьбы против советской власти»[324].

С еп. Павлом (Кратировым) и о. Серафимом Кирилловым была связана и часть отделившихся от митр. Сергия священнослужителей Мариупольского округа. Антисергианские настроения в округе появились после того, как высланный в Сибирь епископ