Судьбы передвижников

Поздней весной 1874 года художник отправился к местам детства и ранней юности. С одной местной девушкой, давно и хорошо ему знакомой, молодой живописец связывал надежды на личное счастье. Вера Елевфериевна Кетчерджи («кетчерджи» в переводе с татарского – шапковал) – дочь богатого обрусевшего мариупольского купца-грека – тоже не скрывала своих сердечных чувств к земляку, который был лет на тринадцать старше её. В отличие от своего избранника, Вера была недурно образованна, окончила Институт благородных девиц в Керчи. Недостаточная обеспеченность Куинджи стала серьёзным препятствием для заключения брака, но тут вмешалось Провидение: «Чумацкий тракт» и «Степь весной» были приобретены Павлом Третьяковым, значительно поправив материальное положение художника, и, получив согласие на женитьбу, Архип Иванович снова отправился за границу. Во Франции интерес к искусству Куинджи разбавляет приятными предсвадебными хлопотами и просит Репина подсказать ему хорошего портного и шляпника. Костюм жениха шился под его неусыпным контролем, что было очень нехарактерно для живописца, никогда до и после женитьбы не проявлявшего повышенного интереса к своей одежде.

Свадебные торжества проходили в Мариуполе летом 1875 года и продолжались три дня. Петербургские знакомые Куинджи не были осведомлены о переменах, произошедших в жизни художника, и очень удивились, когда Архип Иванович появился в столице вместе с молодой женой. В свадебное путешествие новобрачные отправились на Валаам. Ладога встретила супругов не слишком радушно. Всё более свирепеющий ветер привёл к кораблекрушению, и судно, на котором находились новобрачные, пошло ко дну. Каким-то чудом шлюпка сохранила обоим жизнь, удалось добраться до берега, но все художественные принадлежности Архипа Ивановича поглотила стихия.

Вернувшись в Петербург, чета Куинджи принялась обустраивать свой быт. Сразу было принято решение обходиться без прислуги, и Вера Леонтьевна (так стали величать жену художника его столичные друзья) всю свою последующую жизнь вела домашнее хозяйство самостоятельно. Архип Иванович не имел обыкновения показываться в обществе в сопровождении супруги, и никто не знал точно – таково было желание Веры Леонтьевны или же она подчинилась воле своего пылкого, порывистого и наверняка ревнивого мужа. Бог так и не дал супругам детей, и заботы жены художника полностью сосредоточились на создании благоприятной домашней атмосферы для Архипа Ивановича. Интерьер квартиры Куинджи был прост и свободен от присутствия ненужных вещей. Мебель, однажды приобретённая, служила хозяевам долгие годы и не обновлялась в угоду капризным веяниям моды. Вьющиеся растения, обрамлявшие оконные проёмы, составляли главное украшение жилого пространства. Единственным относительно ценным предметом обстановки в квартире Куинджи был рояль. По вечерам супруги любили помузицировать. Пальцы Веры Леонтьевны скользили по фортепианным клавишам, а глава маленького семейства смычком тревожил струны скрипки. С этим инструментом Куинджи подружился ещё в детстве без педагогов и наставников. А ещё Архип Иванович был обладателем красивого голоса и своим густым басом частенько напевал народные песни.

В счастливый год женитьбы Куинджи становится членом Товарищества передвижников. Популярность его произведений в это время росла как грибы после дождя и в 1876 году на 5-й Передвижной выставке достигла триумфальных масштабов. «Украинская ночь» Куинджи привлекла толпы людей, и восторженным отзывам о её волшебной поэтичности не было конца. Картину окрестили «самой яркой звездой всей выставки». Незамысловатый сюжет выступил лишь поводом для развёртывания на холсте таинства сгустившейся ночи, окутавшей затихшую деревню, и очарованным посетителям выставки казалось, что они чувствуют её тёплый южный аромат.

Сегодня трудно оценить колористическое великолепие полотна, сотворённое Куинджи, поскольку не только сама картина, но даже исполненные для неё эскизы необратимо потемнели. Тогда многих художников занимала идея использования в творчестве последних достижений физики и химии. Дмитрий Иванович Менделеев, друживший со многими передвижниками, познакомил их с профессором Фёдором Фомичом Петрушевским, в сферу научных интересов которого входили вопросы цвето– и светопередачи в живописи. Не без участия Петрушевского Куинджи разработал свою систему тоновых отношений как основу цветовой гармонии. Учёный и живописец беседовали о воздушной перспективе и законах отражения света, о взаимодействии цветов. Экспериментировал Куинджи и с пигментами, запас стойкости которых, как выяснилось позднее, оставлял желать лучшего. Михаил Нестеров свидетельствовал: «Совершенно я растерялся, был восхищён до истомы, до какого-то забвения всего живущего знаменитой “Украинской ночью” Куинджи. И что это было за волшебное зрелище, и как мало от этой дивной картины осталось сейчас! Краски изменились чудовищно».