Суер-Выер

Устрашительный рог дорос тем временем до нашего фрегата и завис над палубой, беспокойно оглядываясь.

Матрос Вампиров подвесил на него гирлянду сарделек, но рог недовольно стряхнул их. Он явно искал чего-то другого.

— Мадам Френкелью не насытился, — сказал Пахомыч.

Тут снова мы вывели нашу несчастную мадам, развернули ее, и грандиозный новейший рог удовлетворенно хмыкнул, улегся между реторт безумия и успокоился.

Это была, поверьте, редкая картина, и мы очень удивлялись, как рог, произрастающий на носу прибрежного животного, пересекая океан, очутился на грудях с нашего фрегата.

— Это закон чувства, — задумчиво сказал сэр Суер-Выер. — Как порой любопытно наблюдать такие законы в действии… Но — понаблюдали и надо плыть дальше. Бодаться мачтами нам некогда, — поступим просто: закутаем мадам.

Мы закутали мадам, и рог сразу потерял ориентиры.

Разочарованно помыкался он над палубой, попугал адмирала Мордасова и, подцепив-таки гирлянду сарделек, всосался обратно на остров.

А тот первый отрубленный рог мы отполировали, трубили в него по праздникам, призывая команду к бражке, а потом продали за бутылку джина какому-то грузчику из Одессы.

Глава двадцать восьмая Остров Большого Вна

Это был единственный остров, на который сэр Суер-Выер решил не сходить.

— Останусь на борту, — твердил он.

— В чем дело, кэп? — спрашивали мы с лоцманом. — Все-таки это не полагается. Открывать остров без вас как-то неудобно.

— Ничего страшного. Откроете один остров без меня.

— Но нам важно знать причины, — настаивал лоцман. — В чем причина вашего несхода на берег?

— Причины личного порядка, — отвечал Суер. — Не могу. С этого острова пахнет.

Мы принюхались, но никакого запаха не ощутили.

Остров был явно вулканического происхождения.

Посредине возвышался давно, кажется, потухший вулкан. Лава изверглась из него, застыла и окаменела. Она стекала к берегу плавными грядами.

— Возьмите с собою мичмана Хренова, — рекомендовал нам капитан. — Остров унылый и гнусный, может быть, хоть мичман что-нибудь отчебучит.

На берег мы высадились в таком порядке: Пахомыч, лоцман и мичман. Я замыкал шествие, крайне огорченный отсутствием капитана. Кроме того, мне казалось, что, действительно, чем-то пахнет, и я уже ругал себя, что не остался с Суером на борту.

Первым делом мы решили взобраться на вулкан и посмотреть действует он или уже бездействует.

— Кажется, бездействует, — рассуждал я. — Но какой-то запах испускает, значит, немного действует. Чем же это пахнет?

— Да не пахнет ничем, — успокаивал Пахомыч. — А если и пахнет, так это вулканической пемзой, ну той, которой ноги моют. Весьма специфический запах.

— А по-моему, старпом, пахнет чем-то более тонким, — спорил с ним лоцман.

Мичман Хренов вроде бы и не чувствовал никаких запахов. Ничего пока не отчебучивая, он дышал полной грудью, довольный, что его списали на берег.

Так мы продвигались по направлению к вулкану, медленно поднимаясь на его отроги. Удивляло отсутствие чего-нибудь живого, хоть бы птичка какая или травинка — лава, лава, лава.

Отчебучил неожиданно лоцман.

— У меня что-то с животом, — сказал вдруг он. — Бурчит что-то. Это, наверно, акулья кулебяка! Наш кок Кашкин, пожалуй, ее не дожарил. Не могу больше, братцы!

И лоцман вдруг скинул шаровары и стремительно присел. Этот жест лоцмана послужил неминуемым сигналом. Мы все сразу вдруг почувствовали неправильность акульей кулебяки.

Пахомыч крепился, а мы с мичманом, ругая кока Кашкина, решили немедленно испытать облегчение и присели.

Оправившись чин по чину, мы продолжили восхождение. Вдруг не выдержал Пахомыч. И этот мощный дуб внезапно рухнул, то есть повторил наши поступки.

С ним за компанию присел и лоцман.

Мы с мичманом продержались минутки две и, ругая Кашкина, вторично испытали облегчение, за нами вскорости лоцман и снова Пахомыч.

Это было какое-то чудовищное действие акульей кулебяки. Мы продолжали восхождение, но уже приседали через каждые пять шагов по очереди. В единицу времени из всех четверых, движущихся к вулкану, был по крайней мере один приседающий.

— Боже мой, — сказал вдруг лоцман, — я все понял! Все это вокруг нас — это вовсе не вулканическая лава.

— А что же это? — воскликнули мы, смутно догадываясь.

— Это — вно!

— Не может быть! — сказал мичман. — Откуда вно? Ведь здесь же нету ни одного человека. Откуда взяться вну?

И тут в недрах острова послышались какие-то взрывы и толчки. Что-то заклекотало, забурчало, забулькало.

— Назад! Назад! — закричал старпом. — Скорее в шлюпку!

В его голосе прозвучал такой неподдельный ужас, что мы кинулись к берегу.

Остров затрясся. Оглушительный взрыв раздался на вершине вулкана и из кратера вырвалось облако удушливого газа.

— Боже мой! Боже! — орал мичман, полуоглядываясь. — Обратите внимание на форму вулкана! Это же каменная задница!

— Жопа есть жопа, — нервно соглашался лоцман.

Мы бежали к шлюпке, а вулкан действовал уже вовсю. Лава, если это было можно так назвать, перла из жерла потоками. Она нагоняла нас, нагоняла.

Первым увяз мичман, за ним лоцман.