Суфражизм в истории и культуре Великобритании

В силу того что в английском обществе доминировали патриотические настроения, пацифисты не только становились мишенями для клеветы в прессе и жертвами хулиганских нападений, но и рисковали отношениями с друзьями и близки-ми. Для многих суфражисток участие их мужей, сыновей и других родственников в сражениях не давало сомневаться в том, что война ведется во имя справедливого дела. Так, в 1916 г. Мэри Шипшенкс, которая в это время руководила штаб-квартирой IWSA, на обеде в лондонском клубе «Лицеум» прочла письмо немецких суфражисток, приветствующих обещание английского правительства в ближайшем будущем предоставить женщинам избирательные права. За то, что она прочла обращение организации, представляющей страну, с которой Англия находилась в состоянии войны, ее обвинили в прогерманских настроениях, ей был закрыт доступ в клуб, а ее брат, вернувшись с фронта, перестал с ней разговаривать. Антимилитаристская позиция Ш. Деспард не встречала понимания даже в WFL, которой она руководила. Пацифистская деятельность С. Панкхерст привела к усилению разногласий и нарастанию непонимания между ней, ее сестрой и матерью, с самого начала примкнувшими к ультрапатриотам. Она с болью описывает свою встречу с матерью, Э. Панкхерст, в Париже накануне Рождества 1914 г.: «Я хотела видеть мать; хотя ее отношение к войне огорчало меня и наши взгляды все больше расходились, я не могла быть в Париже и не навестить ее. Мы нашли ее сидящей возле камина с медсестрой Пайн. Она не могла говорить ни о чем, кроме войны. Она говорила горячо и быстро, так что мы не могли вставить ни одного слова <…>

Я слушала, не возражая, решив не ссориться. Но неожиданно, с оттенком иронии в голосе, хорошо известной мне с детства, она требовательно спросила: „А что делаешь ты?“ Я ответила: „Я работаю в Ист-Энде“.

Когда Нора Смит сказала, что мы были в Скарборо (город на побережье Англии, накануне подвергшийся обстрелу с германских кораблей. – О. Ш.), она обратилась к ней с тирадой, утверждая, что полиция не может охранять такую длинную береговую линию, когда каждый человек и каждая унция пороха нужны для фронта. Затем она вернулась к воинственному тезису, который в это время пропагандировала Кристабель, ее бесспорный ментор: „Блокада! Война на истощение! Интернируйте их всех!“ С горящими глазами она походила на менаду.

Мы были так далеки друг от друга, как будто нас разделяли тысячи миль… и мы были так близки в наших прошлых усилиях и привязанностях. Печальное завершение борьбы длиною в жизнь – эта мысль колоколом гудела в моем мозгу. Переполненная печалью, я была рада покинуть этот дом» [41].

Политические разногласия, усилившиеся во время войны, привели к разрыву отношений С. Панкхерст с матерью и сестрой и стали причиной семейной трагедии.

Пацифистская деятельность еще больше осложнилась в 1916 г., когда был принят закон о мобилизации мужчин в возрасте от 18 до 40 лет. Все выступающие против этой меры и войны до победы рассматривались как преступники. Это способствовало объединению усилий пацифистских организаций и преодолению разногласий между ними. На Пасху 1917 г. пацифистки готовили массовую демонстрацию в парке Виктории под лозунгом «Весна и мир должны прийти одновременно». Однако под влиянием патриотической пропаганды в обществе стали лишь сильнее ощущаться антипацифистские настроения. Пресса называла пацифистов друзьями Германии, причем к этой кампании присоединилась и Britannia, издание WSPU, во время войны занявшего ультрапатриотические позиции [42]. Это привело к увеличению количества прямых нападений на антимилитаристские мероприятия. Во время упомянутой демонстрации произошли столкновения пацифистов с английскими солдатами-отпускниками, враждебно настроенными к агитации против военных действий. Инцидент повторился в июле 1917 г., когда во время объединенного заседания WIL и Независимой рабочей партии в зал ворвалась толпа и стала бросать в ораторов стулья и сорвала собрание. Подобные эксцессы имели место и во время других пацифистских мероприятий, охрану которых полиция отказывалась обеспечивать.

Статья 51 Закона о защите государства давала властям возможность приравнивать деятельность пацифистов к антигосударственной и выдавать полиции ордера на проверку их штаб-квартир и конфискацию печатных изданий. Так, 14 ноября 1917 г. полиция совершила налет на лондонский офис WIL и конфисковала всю документацию и литературу. Подобные обыски неоднократно проводились и в отделениях UDC. Присутствие в палате общин депутатов – членов союза и просто симпатизировавших антимилитаристским идеям позволяло пацифистам протестовать против правительственного произвола, используя парламентскую трибуну. Так, налет полиции на штаб-квартиру WIL спровоцировал запрос группы парламентариев к министру внутренних дел по поводу законности и оправданности действий властей и стал предметом парламентской дискуссии 20 ноября [43].