Сухотин

Мы, я и Двинских, поспешили воспользоваться этим предложением. В Верх-Нейвинске хотя бы был телеграф, и можно было послать весточку моим родственникам, с просьбой выслать денег, ведь у нас не было при себе ничего, даже одежда наша сейчас напоминала лохмотья.

– Вульфы, скорее всего, в Кушве. Там у них еще один завод, – произнес начальник полиции, когда мы уже достаточно далеко отъехали от пепелища, – пожар начался с их дома. В полдень от них поступил вызов. На их дом напали.

– А что с Анной, она была там в это время? – тут же спросил Двинских.

– По счастливой случайности, она и ее отец как раз были у меня… – устало ответил начальник полиции. – Она хотела подать заявление, что Вульф женился обманом, или удерживает ее силой… я не вполне понял, слишком сбивчиво она говорила, ее отец и их адвокат пытались ее остановить. Вроде бы от меня она сразу отправилась на вокзал, так что, думаю, с ней все в порядке.

– Вы видели тех, кто напал на дом Вульфов? – спросил я, и так как начальник полиции замялся, явно не находя слов, я продолжил, – мы два дня провели у них на заводе. В клетке. Так что можете не стесняться.

– Мы даже знаем, откуда взялись те люди, что напали на дом Вульфов и устроили пожар, – добавил Двинских.

– И откуда же? – безэмоционально спросил наш собеседник.

– Младший Вульф, Антон, обратил часть своих пленников в вампиров.

– И зачем он это сделал? Хотя… от него всегда было столько проблем, – начальник полиции вздохнул. – Никакой он не Антон и не Вульф. Они оба не немцы, и даже не братья. Это отец с сыном. Князья. Наши. До реформы вполне нормально проживали в своем имении, имели большой дом. Я специально узнавал. Могу и фамилию их назвать, если хотите. Достаточно известные были люди.

– А что потом случилось? – спросил я у него.

– Неужели непонятно? После реформы у них не осталось ни одного человека. Крестьяне, наверное, последнее с себя продали, нищими ушли, лишь бы избавиться от таких хозяев. Но я хотел вам обоим сказать другое, – начальник полиции наклонился к нам, и в его заплывших жиром глазах отразился сумеречный горизонт. – Я знаю, как умер отец старшего Вульфа. Они ведь не умирают, вы знаете?

– Да. Антон Вульф говорил, – кивнул я головой.

– Но отец Августа Вульфа умер. Его убил один цыган, потом все говорили, что он был оборотень. Понимаете?

– Не совсем, – я переглянулся с Двинских.

– Если вы найдете оборотня, то сможете остановить эту банду. Никто кроме вас с этим не справится. Я не могу своим подчиненным отдать такой приказ, а вы так благородно и бескорыстно рисковали собой, чтобы спасти невесту Вульфа…

– Это значит, что лично вы останавливать банду вампиров не собираетесь? – взвился Двинских. – Сначала вы спокойно смотрите, как у вас в городе десятками убивают людей…

– Это было не в городе, а на заводах, – сдержанно возразил начальник полиции.

– В городе тоже! – задиристо воскликнул Двинских.

– Эти люди, которых Вульфы убивали – это сброд со всей России. Нищие, преступники, которым и так… лучше не жить, – тихо произнес полицейский.

– Но у вас и в городе были случаи, – повторил я вслед за Григорием Андреевичем.

Начальник полиции едва слышно вздохнул и пригнул голову еще ниже.

– Вы ждете от меня слов раскаяния? – наконец, произнес он. – Мне нечего сказать. Моя совесть – не вашего ума дело. Вы мне поможете? Вы поможете остановить шайку бессмертных, которые только что спалили целый город, убив при этом несколько сотен человек? Мне не к кому больше обратиться, вы мой последний шанс. Даже если я поручу это моим людям… У меня сейчас ничего нет, все сгорело, я гол как сокол, я сам нищий, а вы, со своими средствами и связями…– он внимательно посмотрел на меня, – вы могли бы это все остановить.

Я не знаю, что бы я ответил в каком-то другом случае – но долго думать мне не пришлось. Еще на подступах к Верх-Нейвинску стало очевидно, что этот город тоже в огне.

– Хорошо. Мы согласны. Рассказывайте все, что знаете.

13. Поиски.

Во всех Уральских газетах только и писали, что о страшных пожарах, уничтоживших сразу два города подряд, но при этом писалось только именно о пожарах – никаких пугающих слухов официальная печать не распространяла. Но слухам оно и не нужно было, они и так всегда найдут себе дорогу. Вся Пермь пребывала в смятении, все ждали пожара, все верили в поджигателей, но представляли их себе при этом по-разному. О летающих бесах говорили мало, боялись почему-то больше немцев, что еще можно было объяснить фамилией Вульфов, но также искали и поляков. Многие жители принялись прибирать, что поценнее из имущества, дабы при случае оно было под рукой. Были даже такие, которые втихомолку, ночной порой, пытались вывезти кое-что в безопасные места, за город, но полиция, вероятно, желая предохранить город от общей сумятицы, силой вынуждала их возвратиться с вещами восвояси.