Сукины дети

Лина ничего не ответила, да и ей было некому отвечать: Нисон закрыл дверь и сидел там. Он, кажется, пил алкоголь, так как Лина даже сквозь закрытые двери ощущала спиртовой запах водки. Да, она была уверена, что Нисон пил водку, ведь в холодильнике стояла только она, слепо напоминая ей об отце. Наверное, раз десять она слышала, как стукается рюмка об стол, когда Нисон ставил её, чтобы через несколько минут опять побулькать бутылкой и наполнить стопку прозрачной жидкостью.

Нисон так и не вышел, вновь остался ночевать там. По дому к вечеру уже по всюду разносился запах спиртного, неприятно забиваясь в нос. Впрочем, Лина прекрасно знала, что Нисон не станет буянить после выпитой водки — он никогда не сможет ударить её, а тем более убить. Может быть, и он понимал это, потому что Лина иногда слышала, как Нисон разговаривал сам с собой, шептал что-то, а потом переходил на крик, мямлил что-то, говорил чересчур медленно, а потом быстро. Его голос иногда выдёргивал Лину из сна, заставляя подскакивать от неожиданности.

После этого инцидента Нисон больше не пил. На следующий день пошел на работу, а когда пришел домой, то сразу же лёг спать и проспал так до самого утра. Но Лина уснуть уже не могла. Бессонница разрешала спать только раз в несколько дней, а она спала недавно.

Как и просила Лина, Нисон выбросил всё, что связано было с Нестором. Точнее, бросил это на балкон к игрушкам, словно откладывая на потом. Когда это потом настанет — Лина не знала. Собак, да и детей тоже, у нее в доме не будет никогда.

Она чрезвычайно полюбила прогулки, часто уходила с утра до вечера, иногда даже возвращалась домой в приподнятом настроении, которое сразу же замечал Нисон и пытался разговорить её. Иногда это получалось, и они могли на несколько часов окунуться в прежние времена, когда Нисона успокаивал монотонный и спокойный голос Лины, который рассказывал о каких-то нелепых вещах.

По какому-то негласному обычаю, она собиралась вечером во вторник прогуляться, заодно зайти в магазин, чтобы купить продукты. Хоть однообразная рутина убивала её, Лина понимала, что хотя бы Нисону нужно было питаться. Нет, она не заботилась о нём, разве что отплачивала ему так за её содержание. Должна же быть от неё хоть какая-то польза, так?

Нисон не особо обратил внимания на щёлкнувшую дверь, не особо переживал, куда пошла Лина. Скоро должна наступить весна, мороз потихоньку отступал, а в воздухе наконец запахло чем-то иным. Вот и ей уже двадцать. Так медленно текло время, сводя её с ума.

День рождения прошло, Нисон даже не вспомнил о нём. Так и прошел праздник у Лины в углу кровати. А её ребёнку бы исполнился уже год незадолго за дня рождения Лины.

Иногда она воображала, будто бы у неё есть ребенок, и они весело бы втроём отпраздновали их дни рождения. Маленький ребенок вряд-ли что-то понимал бы, но точно бы веселился вместе с мамой и папой.

Но стоит Лине открыть глаза, и она понимает, что ничего такого никогда не будет. И тогда приходится лишь уходить на улицу, в глупой надежде, что там что-то изменится.

Она идёт между зданий, неспешно устремляясь домой. Улицу окутал синий туман приближающейся ночи, но в окнах все ещё горел свет. Людей практически не было на улице: все сидели по домам. Лина не любила сидеть дома, там на неё давили стены, убивая её своей теснотой. Тёплый ветер гладил Лину, колыхал пряди её лёгкие пряди волос. Он шла, шурша пакетом, и заглядывала в окна к незнакомым людям. Лине было интересно посмотреть за жизнью, никаким образом несвязанную с ней.

Люди выглядели живыми, когда сидели с семьёй за столом или смотрели телевизор вместе. Ей нравилось наблюдать за милыми бабушками, что гладили кошек, рассказывая внукам о чем-то, нравилось видеть, как люди в обнимку сидели и молчали, словно слова были лишними. Она очень любила смотреть на людей, которые даже не подозревают, как сильно она завидует им. Они могут радоваться этому вечеру, не думать о нелюбимой работе, о недосыпание, они могли просто жить. Лина бы отдала всё, чтобы узнать секрет такой жизни, но люди упорно молчали, сохраняя тайну.

Жёлтый свет окна вдруг привлек внимание Лины. В той квартире жила ее соседка, которая работала в школе учителем. Лине всегда нравилась она: женщина была среднего роста, имела широкие бедра, носила очки с желтоватыми линзами и всегда выбирала смешную обувь со всякими побрякушками, которые, звеня, всегда сообщали Лине о нахождении её рядом. Женщина имела красивые короткие блондинистые волосы и любила закалывать одну сторону волос заколками. Лина всегда считала её какой-то родной, хотя проучилась у неё всего несколько лет. Да и отношения между ними складывались дружеские, хотя, конечно, разница в возрасте была большой.