Сумеречный Сад

– Я внимательно слушаю. – Что не совсем правда, потому что часть меня все еще на вечере в Саду. Я смотрю сквозь металлическую решетку и мутное оконное стекло на улицу. Уже полдень. Могу ли я вернуться в Сад через несколько часов?

– Полагаю, вы читали «Звездный фолиант»?

– Что? – Я снова перевожу все внимание на Роберта.

– «Звездный фолиант». Вы наверняка заметили, что описанный там книжный похож на ваш.

Я расправляю плечи и поворачиваю шею так, что она хрустит.

– Я не читала эту книгу. Но много слышала о ней. – И да, опять совпадения.

Он радостно смеется.

– Я слишком на ней зациклен, похоже – это ведь наша книга. Мне все кажется, что ее уже прочитали все.

– Вы ее издали?

Серьезно?

– Да, нам повезло. Выручки много. Но вот какая у меня идея. – Он ждет, как будто ему нужно мое разрешение продолжить.

Я киваю, хотя и не хочу знать, что он там предлагает.

Снова эта дурацкая книга. Как будто боги писателей напоминают мне о моих неудачах. Моя попытка написать историю о книжном, который бы был похож на наш, и приключениях его хозяйки застряли в шипах ядовитой критики Коры Оберман.

– В общем, в романе есть книжный. Я давно не вспоминал об этом месте – мы с Элизабет не общались лет десять, кажется, – но, как только моя ассистентка показала мне объявление о продаже Баума и я увидел локацию продавца, все как живое встало перед глазами: как мы собирались по пятницам в пустой каморке, ели и пили, читали вслух свои произведения, предлагали исправления, подбадривали. Иногда и ругали, но всегда во имя идеала и всегда по-доброму…

Он словно мысленно возвращается в то время.

– И тут я понял, что Книжная лавка может стать живым воплощением книжного из «Звездного фолианта». Мне пришла в голову очевидная идея.

Я киваю еще раз, и, кажется, он этого ждал. Я чувствую, что я для него в какой-то степени замещаю Ба и перед ней он все тот же младший редактор за тридцать.

– Издание в твердом переплете разошлось тиражом в пятьдесят тысяч экземпляров, и мы скоро выпустим бумажную обложку.

Я скрещиваю руки на груди и ощущаю, как губы сжимаются в тонкую нить.

Он наклоняется вперед, руки на коленях.

– Я был бы рад провести мероприятие здесь. Вечеринку в своем роде. Пригласить людей, подать закуски, что-то такое. Нужно будет организовываться быстро, выход издания через пару недель. Но магазин сможет продать достаточно много изданий и повысить узнаваемость. Хорошую рекламу мы обеспечим. Я уже вижу очереди до угла из читателей, которые хотят посмотреть на магазин, купить книгу…

Кажется, у него кончился завод. Будто он выложил все придуманные им преимущества на стол и ждет моего радостного согласия, а его все нет.

– Вы хотите отпраздновать выход «Звездного фолианта». В моем магазине.

– Да, семнадцатого числа. Я думаю, вам это поможет.

Семнадцатое. В тот же день, что и судебное заседание – мой последний шанс отбить Изъятие.

– Простите, я уже занята.

Глава 19

Литература начинает с того, что берет реальность и человеческий опыт, преобразовывает его с помощью воображения и затем отправляет читателя в реальный мир с новым пониманием жизни и интересом к ней, и все из-за прогулки по абсолютно вымышленному миру.

Лиланд Райкен

После моего отказа Роберт Дюма откидывается в кресле и складывает пальцы домиком, прислонив к губам. Похоже, что он молится. Или просит.

Почему он так переживает?

– «Sparrow books» предоставит книги на продажу, оплатит все расходы, если вы поэтому сомневаетесь…

– Нет. Меня просто не интересует ваше предложение. Но спасибо.

– Если я пришел в неподходящее время, мы могли бы…

– Дело не во времени. Я бы предпочла не иметь дела с этой книгой.

Молча проклинаю свою болтливость. Я не хотела признаваться в своей неприязни.

Он удивленно открывает рот.

– Вы не закупаете ее? Вообще?

Я поправляю края стопки рекламных писем на столе.

– Я стараюсь сохранить стандарты Ба при выборе ассортимента. Популярность книги не говорит о ее качестве. Я слышала, критики называют ее «неуверенным дебютом». «Пулитцера» не выиграет.

Рискую взглянуть на Роберта, ожидая увидеть злость, но вместо этого в его глазах что-то похожее на жалость.

Он вздыхает.

– Как бы ни было больно это признать, мисс Уиллоби, книжные – и издательства – не могут выжить, продавая только книги, достойные Пулитцеровской премии. Да, популярные книги не всегда хорошо написаны. Но, к сожалению, качество книги не всегда будет соответствовать ее популярности.

Он думает, что мой литературный снобизм ведет книжный к краху.

Может, он прав.

– Несмотря на все недостатки, это прекрасная книга. И я говорю это не потому, что мы ее напечатали. Она занимательная, да. Но еще и трогательная, немножко неземная. И потом, даже неидеальные книги могут помочь нам понять нашу жизнь, придать смысл нашим историям, сформировать точку зрения…