Сумеречный Сад

– Уже долгое время я резонно, но, как выяснилось, ошибочно предполагал, что пустой участок земли рядом с вашим магазинчиком, некогда бывший цветочным магазином, который снесли из-за обнаружившейся под фундаментом воды, принадлежит неприятному мужчине, владельцу магазина музыкальных инструментов по другую сторону участка.

И это Блэкбёрн пытается говорить кратко. Я опираюсь на стойку и надеюсь, что это скоро закончится.

– Однако, исследуя историю вашего местонахождения – и, надо отметить, его прошлую и актуальную налоговую историю – я с удивлением, можно сказать, с интересом и даже радостью узнал, что мое предположение в корне неверно. Что на самом деле это место принадлежит вам. Точнее, вашей бабушке.

Я выдыхаю, но ничего не говорю. Разумеется, он еще не закончил.

– Я утрою сумму нашей сделки, мисс Уиллоби, если вы продадите также и пустой участок.

Ох, небо. Не человек, а дьявол.

– Я прошу вас поступить разумно, мисс Уиллоби. Ваша бизнес-модель безнадежно устарела. Здание – особенно вычурный фасад – прошлый век. Участок рядом с домом – всего лишь мозоль на глазу, и к тому же опасность для соседей. И меня уведомили, что вас уведомили, что администрация воспользуется правом изъять собственность, если вы не согласитесь ее продать. Не время ли подсчитать убытки и принять финансовую компенсацию? Вы сможете начать все сначала, делать что хотите где угодно.

Моя голова сама собой поворачивается к туристическим плакатам, слушая их вечное немое приглашение.

Ба уже девяносто четыре, она слабеет. Я не смогу удержать ее рядом навсегда. Когда она умрет, только ее память будет привязывать меня к этому месту. Действительно ли я хочу постоянно бороться, чтобы держать магазин на плаву? Принять предложение Блэкбёрна – уйти с деньгами – значит обеспечить Ба лучший уход, а себе – будущее.

– Ваш сосед, мистер Джексон, поступил мудро.

Да, но Уильяму уже семьдесят, он готов оставить «С иголочки» и улететь в теплые края.

– Позволю себе добавить, что печатные книги так же вышли из моды, как и виниловые пластинки. – Он приглаживает волосы на затылке. – Я не буду ждать вечно, мисс Уиллоби. Необходимо принять решение и после заключения договора придерживаться его.

– Только не пустой участок. Я не могу его продать.

Слова выскальзывают помимо моей воли, но это правда.

– Дорогая, не стоит…

– Если вы снова назовете меня упрямой дурой, Чарльз Даймонд Блэкбёрн, вы окажетесь на улице раньше, чем успеете сказать: «Мефистофель».

Я выпрямляю спину и отхожу от стойки.

– Мефи-что? – Его брови в изумлении взлетают вверх, будто я сошла с ума. – Я не…

– Мефистофель, – я вдыхаю и закатываю глаза. – Демон, предложивший Фаусту идеальную жизнь в обмен на душу.

Блэкбёрн понимает метафору. Он поднимает подбородок, стиснув зубы, и в кои-то веки молчит.

– Не берите в голову. – Я пытаюсь улыбнуться. – Вы не единственный демон в этом городе. – Я бросаю взгляд на улицу. – На самом деле, вас в этой стране слишком много собралось. Эти ваши супермаркеты, сети отелей по всей стране, большие издательства, поглощающие маленькие издательства, пока не останется ни единой свободной мысли, творческой идеи или возможности самому создавать свою судьбу. Все продажи и ставки, слияния и приобретения, власть и те, кто ею не делится.

Я в ударе, забыв про усталость, высказываю все, что накипело за десять лет.

– Вы думаете, что раз у вас есть деньги, вы можете решать все. Всех контролировать. Что если вписать достаточно нулей в чек, люди, не покладая рук творившие что-то свое, просто продадутся вам и свалят в закат, как… как старые приставки или проигрыватели, которым в вашем мире стекла и бетона больше не место.

Блэкбёрн уронил челюсть и прикрыл глаза.

Мне стоит чувствовать себя виноватой за свои слова. Но нет.

Подождите… он что, смеется?

Лиза стоит рядом со мной. Если точнее, чуть впереди меня. Как будто она боится, что дело дойдет до потасовки.

Блэкбёрн поднимает голову, обнажая зубы в усмешке, плечи его трясутся. Он снимает очки и утирает глаза костяшкой указательного пальца.

– Ох, моя дорогая. – Он возвращает очки на место и трясет головой. – Жаль, у меня нет записи этой речи. – Он смотрит по углам магазина. – У вас тут нет камер? Нет? Очень жаль. – Он снова смеется. – Серьезно, яблочко от яблони. Вы как будто из прошлого века. Грозите кулаком в лицо прогрессу, защищаете «маленького человека».

На последних словах он изображает пальцами кавычки.

Я хочу пнуть его в колени. Это плохо?

– Может быть, мой отец в свое время был бы оскорблен вашей речью, мисс Уиллоби. Он бы отбивался от ваших обвинений в бессердечности и корпоративной жадности. Но восьмидесятые пришли и ушли, моя дорогая. Вы просто клише. Жалкое, устаревшее клише. – Он презрительно осматривает магазин, будто включая в свою отповедь книги и все чудеса Книжной лавки. – Пора проснуться.

– Мистер Блэкбёрн. – Лиза говорит с уважением, делая шаг к нему навстречу. – Может, вам лучше зайти…

– Я подумаю над вашим предложением, Блэкбёрн. – Моим взглядом сейчас можно убивать, но в глубине души я знаю, что он прав. – И дам ответ в понедельник.