Сумеречный сказ

Светлый терем представлял из себя двухэтажные каменные палаты с высокими окнами и располагался недалеко от волшебного сада Ирия, вход в который был запрещен всем, кроме высших сил и Жар-птицы, настоящее имя которой было Василиса. Она была хранительницей живой воды и приходилась названой сестрой Финисту – Ясному соколу, а потому часто засиживалась у него и Елены в гостях.

Миновав калитку, Варвара замялась перед высокой лестницей. Ссору сестры позабыли много веков назад, когда Елена была представлена в Прави. Прекрасная раскаивалась в своих грехах и искренне просила прощения за содеянное. Варвара, не желая больше злиться, даровала милость, тем самым помогая очищению души. Так Елена перешла в мир светлых сил вместе с мужем и изредка виделась с Премудрой, приходящей из холодного царства.

Вздохнув, Варвара хотела постучать в дверь, как услышала пение, доносящееся из вишневой аллеи, которая цвела подле терема. Туда-то и поспешила колдунья, шурша подолом плаща по траве. В беседке, расположенной в центре аллеи, сидела Жар-птица в облике девушки и распевала древнюю песню о мире и любви, добре и зле. Возле нее Елена, как всегда, занималась рукоделием. Хоть Василиса и славилась пленительным голосом, Варвара не могла долго задерживаться в Прави, поэтому, прокашлявшись, сказала:

– День добрый. Рада видеть, что вы по-прежнему дружите.

Василиса мигом вскочила, поклонившись, отчего украшения на ее кокошнике зазвенели. В отличие от бледной и черноволосой Варвары, Елена с Василисой были румяными и обладали светлыми косами. Однако Жар-птица даже в облике человека источала сияние и походила на солнечный лучик. Она всегда облачалась в рубахи и сарафаны, предпочитая по сей день надевать наряды в древних традициях. Сестры же с годами стали облачаться в более утонченные и современные платья, поверх которых надевали плащи.

– Приятно видеть тебя, Варвара Премудрая, во владениях наших, – звонким голоском проговорила Василиса. – Ты, верно, за живой водой пожаловала? – Кивок. – Что ж, тогда я непременно отправлюсь в Ирий и доставлю тебе полную сумку.

Василиса мигом принялась собираться.

– Прошу прощения, что прервала вашу встречу, – извинилась Варвара, с улыбкой поглядывая на сестру.

– О, нет-нет! – воскликнула Жар-птица. – Ваши беседы ценнее и важнее. Я быстро все подготовлю.

С этими словами она в очередной раз глубоко поклонилась и, перевоплотившись, улетела прочь.

– Что это с ней? Это я ее так пугаю, или она до сих пор ото всех подряд бегает? – Варвара пристроила посох и присела на резную скамью.

– Ото всех, не переживай, – отмахнулась Елена. – До сих пор не отпустила прошлое, хотя пора бы. Времени достаточно прошло.

– О, да-а, – протянула колдунья, на миг отпуская тревоги. – Знаешь, вообще все истории в Яви скверно складываются. Василиса богатыря себе нашла, пускай и бегает от него до сих пор. Я свадьбу кровавую устроила. А про тебя так молчу! Сначала извела бедолагу Кирилла, что он аж Змеем стал. Потом сына родила, прожила людскую жизнь, а после уж в Прави обитать стала. Ну прямо-таки кошмарная участь! – саркастически заметила Варвара. – Но что-то я не вижу, чтоб ты или Василиса страдали. А вот бедному Кириллу искренне сочувствую.

Елена прищурилась, грозно сверкнув голубыми глазами, заставляя Варвару лукаво подмигнуть. Давняя история про Змея Горыныча и его пламенную любовь к Прекрасной часто становилась предметом насмешек Бабы-Яги, однако сама Елена не любила вспоминать былое, ибо до сих пор корила себя за произошедшее. Она все надеялась, что однажды Кирилл сможет принять прошлое и отпустить его наконец.

– Сколько лет с нашей последней встречи минуло? – переменила тему Елена Прекрасная, откладывая рукоделие.

– Я не считаю, – отрезала Варвара, прикрывая глаза. – Пребывание здесь для меня тяжко, всякий раз боюсь, что назад не вернусь.

– Тем не менее здесь ты, а не Марья, – одарив сестру испытывающим взглядом, Прекрасная предположила: – Это означает, что между тобой и Владимиром наконец-то установился лад?

Варваре стоило больших усилий, чтобы не осыпать Елену бранью: много лет она жила в одиночестве, напрасно изводя себя страданиями. Столетия гордости и упрямства, а могла быть счастлива рядом с Кощеем. Их разговор в операционной вдруг перевернул все с ног на голову, и Варвара поняла, что больше не хочет отшельничества. Когда мир на пороге катастрофы, все чувства обостряются, однако признаваться в этом сестре Премудрая не хотела. Она медленно выдохнула и елейно произнесла:

– Пытаешься от себя отвести нападки – засчитано. Но даже не надейся, что я дам тебе ответ.

– Сколько можно дурью маяться и изводить друг друга? Вроде взрослые, а будто дети малые… – вздохнула Елена.

Она взмахнула рукавом белой расшитой рубашки, и тут же перед ней появился столик, заставленный чайным сервизом и угощением. Жестом пригласив сестру присоединиться, Премудрая пригубила горячий напиток, чуть дуя на него. Говорить о проблемах не было желания – хотелось на миг забыть о грядущем.