Сумеречный сказ

– По приказу царя зачаровал колдун золото, да только не простым заклинанием, а особым. Ежели помнишь, как отец твой стал могущественным чернокнижником, то о многом тебе имя Ярополка скажет. После боя с Владимиром он в виде духа неприкаянного скитался долго, покуда не пристал к колдуну одному. Союз вышел подлый и мрачный – позволил колдун в посохе своем поселиться. Желал Ярополк отомстить отцу твоему, а потому, как токмо случай подвернулся, упустить возможности не смел. Он-то и придумал план про злато. Колдун поселил дух Ярополка в сокровищах, вред от которых настолько сильным был, что люди от одного только взгляда с ума сходили. Семья царская и слуги все рассудком помутились и померли вскоре. А царя нашли под горами сокровищ, будто сам он себя закопал, – закончил сказку Баюн, на бледное лицо девицы поглядывая. – Алчность людей порой границ не ведает: многие хотели богатства себе забрать, да токмо множились жертвы, а Ярополк все сильнее становился. Вмешались тогда высшие силы во главе с Мораной и передали на хранение сие богатство отцу твоему. Правило одно было: к золоту никому не прикасаться, иначе окрепнет Ярополк.

Об истории этой Иван случайно прознал: услышал украдкой разговор Премудрой и Кощея и очень стыдился. Они же с него обещание взяли – никому и никогда истины не раскрывать. Пытались чернокнижник и колдунья проклятие сами извести, да токмо не вышло ничего. Рассказала им Морана, что нет у них власти над златом. Злился Владимир, себя проклинал за то, что позволил Ярополку живым остаться, но поздно уж было.

Услышав истину, поняла тут же Марья, что натворила. Гнев в душе запылал. Взбесилась она от глупости и наивности и, не думая долго, побежала в сокровищницу. Баюн за ней не поспевал, будто мешал ему кто-то идти. Умолял он подождать, но не слышала его девица – яростью горела.

Стоило Марье войти в пещеру, как явился пред ней Ярополк – он ее поджидал весь день, чтобы напитаться духом и обрести плоть.

– Наконец-то явилась, спасительница моя! – захохотал дух. – Пришел твой час, девочка, так прими же участь свою достойно – поддайся и тогда боли не познаешь, – взревел Ярополк.

– Никогда! – воскликнула Марья, и завязался меж ними бой.

Сверкали заклинания, горы сотрясались, буйствовал ветер, проклятия камни прожигали, но не было от того толка – не сдавался никак злодей. За все эти годы окреп он, почти что настоящим стал. Уворачивалась Марья от заклинаний, врага все поразить пыталась, да только голова кружилась и силы кончались – все злато в себя впитывало. Ослабела Марья, загоготал Ярополк, победу предвкушая, и ворвался в душу девы.

Однако дочь чернокнижника схитрила: понимая, что Ярополк желает ее тело себе забрать, на издыхании последнем успела прочитать она заклинание запирающее. Заметался внутри ее дух, заревел, но поздно было – впитала в себя всю темень Марья и убила Ярополка, все свои душевные силы отдавая. В этот момент смог наконец прорваться в сокровищницу Баюн и обомлел от увиденного: посреди золота лежала подруга милая, а на теле ее бездыханном ворон сидел. Пал на колени Иван и зарыдал, оплакивая Марью, ведь символом Пряхи тело отмечено было. Не ведал Баюн, что в этот самый момент душа девицы в грезах к Моране стремилась.

Ворон медленно летел и вел за собой Марью на самый край Нави, где за непроходимыми землями, поросшими бурьяном, жила Морана. Ее высокий Холодный дворец состоял из трех этажей и располагался в снежном саду с диковинными ледяными фигурами. За ним пролегали Хладные земли, куда дорога была закрыта каждому, кроме высших сил.

Ворон громко каркнул, стоило Марье добраться до хрустального крыльца, и распахнулись расписанные инеем двери. Стены дворца синим сиянием отливали, мебель была изо льда. Под арочными потолками толпились яркие сферы, озаряющие обитель, а со сводов свисали белые кадильницы. Следуя за птицей, девушка оказалась пред великой богиней Мораной – Пряхой судеб, Хозяйкой Зимы.

– Здравствуй, Марья, – высокий отчужденный голос разрезал морозную тишину.

Пред гостьей в длинном черно-синем платье, украшенном серебряным узором, сидела бледная, как луна, владычица Нави. Ее худые руки с острыми ногтями ловко и быстро скользили по огромной прялке, что никогда не прекращала работы. Смоляные волосы обрамляли лик богини, придавая ей мрачный и пугающий вид. На голове высился тяжелый кокошник, украшенный двумя полумесяцами и драгоценными камнями. Ярко-синие глаза, не моргая, смотрели на Марью и, казалось, могли прочесть мысли.

– Здравствуйте, – поклонилась чернокнижница.

Смерила Морана ее оценивающим взглядом и указала на стул.

– Я постараюсь быть краткой, ибо времени у нас мало, – произнесла она.

– Почему? – выпалила Марья, прикусив тут же язык.

Богиня снисходительно улыбнулась.

– В моем дворце могу обитать только я одна. Все остальные продержатся не больше часа. После все силы иссякнут, и померкнет даже самый яркий свет Прави.