Сумерки

Без огня им было не обойтись. Они не взяли с собой спальные мешки, поскольку те могли замедлить их в пути. К тому же они рассчитывали засветло добраться до озера, не останавливаясь на ночлег в горах. Но рана Чарли и снежный буран изменили их планы, и вот теперь им придется провести ночь в холодной пещере. Без огня они замерзнут насмерть.

Не стоило беспокоиться, что дым выдаст их местонахождение. Деревья успешно скроют их от посторонних глаз. А поднявшись выше, он затеряется в снежной круговерти. К тому же люди Спайви почти наверняка повернут на юго-запад, к тому концу лощины, который ведет к озеру, а значит, и к цивилизации.

Была у первой пещеры еще одна особенность, которая поначалу даже понравилась Кристине. Здесь, на стене, красовалось огромное изображение медведя — возможно, гризли. Индейский тотем, нанесенный на камень какой-то желтой краской. Это был либо грубый набросок, либо умышленная стилизация.

Кристина плохо разбиралась в таких вещах, чтобы сказать наверняка. Точно она знала одно: рисунки должны были привлекать удачу к обитателям пещеры. Предполагалось, что через изображение медведя дух зверя будет охранять тех, кто находится рядом. Поначалу Кристина сочла это за добрый знак. Но чем дольше она смотрела на желтоватые контуры медведя, тем больше ей виделось в нем что-то угрожающее. Глупо, что и говорить. И все же она решила, что предпочла бы на месте медведя простую серую стену.

Тем не менее она не собиралась отправляться на поиски другой пещеры только потому, что ей не нравится декор этой. Наличие природного камина однозначно перевешивало все остальные неудобства. Благодаря огню пещера станет для них почти таким же надежным укрытием, как дом, который они так поспешно покинули. Разумеется, она не сравнится с ним по удобству, но Кристину беспокоило сейчас не столько отсутствие комфорта, сколько то, как уберечь от смерти себя, Джоуи и Чарли.

Несмотря на каменный пол, служивший им и стульями, и постелью, Чарли пришел в восторг от пещеры. В их положении она показалась ему такой роскошной, как те отели, в которых он когда-то жил. Просто укрыться от снега и ветра было ни с чем не сравнимым блаженством.

Больше часа Кристина собирала сухие ветки, чтобы разжечь огонь и поддерживать его потом до утра. Вновь и вновь возвращалась она в пещеру с очередной охапкой топлива, складывая в одну кучу куски побольше, а в другую — всякую мелочь, пригодную на растопку.

Чарли оставалось лишь изумляться ее энергии. Откуда взялась эта выносливость? Уж не из материнского ли инстинкта, который требовал сохранить жизнь ее ребенку? Другого объяснения Чарли не находил.

Он знал, что ему стоило бы выключать фонарь всякий раз, когда Кристина выходила из пещеры, потому что батарейки могли сесть очень быстро. Но ему не хватало духу оставить Джоуи в полной темноте.

Мальчик и без того был в плохом состоянии. Он лежал молча и неподвижно, рядом с таким же обессилевшим псом.

Прислушиваясь к хрипловатому дыханию Джоуи, Чарли пытался убедить себя, что обретение убежища — явный признак того, что везение их не оставило. Пройдет еще пара деньков, они наберутся сил и начнут спуск к озеру. Но другой, куда более мрачный голос нашептывал о том, что пещера может запросто стать для них могилой. И как Чарли ни старался, ему не удавалось отбросить эти мысли.

Из соседней пещеры доносилось мерное «кап-кап-кап» стекающей воды. Благодаря пустотам в камне звук казался одновременно странным и зловещим — вроде постукивания по стеклу чьей-то когтистой лапы.

Языки костра отбрасывали оранжевый отсвет на желтого медведя и серые каменные стены. От жарко пылающих дров исходило блаженное тепло. Как и рассчитывала Кристина, естественный дымоход вытягивал весь дым вверх, а огонь настолько подсушил воздух, что ушел неприятный сыроватый запах, успевший скопиться в пещере за зиму.

Несколько минут они просто сидели, погруженные в тепло, без слов и даже без мыслей.

Наконец Кристина стянула перчатки, опустила капюшон, а затем и вовсе сняла куртку. Пещеру нельзя было назвать совсем уж теплой, к тому же по ней постоянно пробегали сквознячки, но фланелевой рубашки и термобелья хватало, чтобы не замерзнуть. Потом она помогла раздеться Чарли и Джоуи.

Чарли она дала еще несколько таблеток тайленола. Сняв повязку, она снова обработала его рану антибиотиком и обезболивающим.

По словам Чарли, боль была не такой уж сильной.

Кристина знала, что он лжет.

Лицо у Джоуи стало понемногу приходить в норму. Опухоль спала, открыв ноздри, так что он уже мог не дышать ртом. Несмотря на это, дыхание у него было хрипловатым, как будто в легких скопилась жидкость.

«Господи, только не пневмония», — подумала Кристина.

Глаза у Джоуи открылись пошире, но взгляд по-прежнему был пустым. Кристина улыбнулась ему, скорчила парочку рожиц, но все без толку. Судя по всему, Джоуи даже не видел ее.

Чарли совсем не думал про еду, пока Кристина не взялась разогревать в алюминиевой кастрюльке фасоль и сосиски. От запаха пищи у него заурчало в животе, а рот наполнился слюной.