Сумерки Баригора

– Благодарю, восхитительно. Приятно после долгой дороги отдохнуть в подобающих условиях, – улыбнулся Регин и, увидев недоумение на лице герцогини, поспешил добавить: – Мы путешествовали инкогнито и стремились не привлекать излишнего внимания, поэтому останавливались в гостиницах для простолюдинов.

– Но почему же вы скрывали свою личность? – Маргарита не упустила возможности перевести разговор на интересующую ее тему, но не раньше, чем дала слугам знак покинуть помещение.

– Потому что мы бежали из столицы, опасаясь за жизнь его высочества, – бросил Седрик, без особого энтузиазма ковыряющий вилкой колбаску, – как мы вам уже объяснили вчера.

Маргарита пропустила его слова мимо ушей, продолжая выжидающе смотреть на Регина.

– Как и сказал лорд Ардейн, мы вынуждены были покинуть Лориц втайне после совершённого на меня покушения. К сожалению, обстановка такова, что мы не знали, кому можно доверять.

– И вы предполагаете, что за покушением стоял ваш брат? – В голосе герцогини слышалось явное сомнение.

– Это многое бы объяснило.

– Например? – Разговор все больше походил на допрос, в котором от подобострастия Маргариты не осталось и следа.

– Матушка, ее величество в последнее время стала вести себя странно. И лорд Лаппорт-младший, министр финансов, вы его, должно быть, знаете, скончался при загадочных обстоятельствах.

– Да, весть о кончине Левина дошла и сюда, – кивнула Маргарита, – я отправила его отцу письмо с соболезнованиями, конечно же. Но что же загадочного было в его смерти?

– Его тело иссохло, будто кадавр, а душа исчезла, – вновь вмешался в разговор Седрик.

На этот раз Маргарита обратила на него внимание:

– Исчезла?

– Именно. Как будто ее высосали, как и его тело.

– Великий Алор! – выдохнула герцогиня, сотворив руками символ бога. – Но разве такое возможно?

– Лорд Ардейн считает, что нечистые ритуалы северян могут быть способны на такое, – пояснил Регин, – среди варварской свиты моего брата есть и шаманы, мы видели их на похоронах отца и после, на церемонии принесения присяги.

– Слуги Кавица, – тихо, но твердо произнес Седрик, впервые этим утром посмотрев прямо на герцогиню.

Маргарита молчала, холодно и отстраненно глядя на принца и некроманта. Спустя несколько напряженных мгновений она все же произнесла:

– Это серьезное обвинение, ваше высочество. Многие бы назвали это предательством.

– Вы, безусловно, правы, леди Маргарита.

– И что же вы планируете делать?

– Мы должны убедиться в том, что наши опасения не беспочвенны. – Принц старался уйти от прямого ответа.

– И что потом?

Квентин, все это время молчавший, понуро глядя в свою тарелку, вдруг встрепенулся и нервным, но уверенным голосом выпалил:

– Наш долг перед Баригором – защитить его от слуг Кавица, чего бы это ни стоило.

Регин чуть заметно расслабился; то, что ему так не хотелось произносить вслух, было наконец сказано. Маргарита бросила быстрый злой взгляд на сына, но тут же вновь обратила свое внимание на принца:

– И вы рассчитываете, что Аурверн, что я поддержим вас?

Регин молча кивнул.

– При всем уважении, ваше высочество, я не уверена, что могу с этим согласиться, – начала Маргарита, но ее прервал Квентин, резко вставший со своего места:

– Аурверн поддержит вас, ваше высочество. Я, его правитель, герцог Квентин Иероним фон Аурверн, клянусь вам в этом.

Повисло молчание. Все взгляды повернулись к Квентину. Регин смотрел на герцога с удивленной благодарностью, Седрик – с радостным одобрением, а Маргарита – с яростью. Обычно спокойное лицо герцогини исказила гримаса злости, она тоже вскочила со стула и, уперев взгляд в Квентина, прорычала сквозь зубы:

– Да как ты смеешь!

– Я герцог фон Аурверн, матушка. Мне кажется, вы забыли об этом, – осадил ее Квентин. Но от присутствующих не укрылось то, как он побледнел и как сжались до побелевших костяшек его кулаки.

– Ты… ты… – пробормотала лишенная дара речи Маргарита, опускаясь обратно на свое место.

– Спасибо, лорд фон Аурверн, – пришел в себя Регин, – если мой брат и правда окажется слугой Кавица, для меня будет честью стоять бок о бок с вами.

Квентин сдержанно кивнул и тоже сел. На какое-то время все замолчали, сосредоточившись на еде. Но тишина продлилась недолго. Вскоре Маргарита, так и не притронувшаяся к завтраку, вновь поднялась на ноги и холодным голосом произнесла:

– Мне что-то нездоровится, прошу простить меня, господа.

Сказав это, герцогиня подобрала подол длинного платья и, вздернув подбородок, быстрым шагом удалилась из зала, оставив трех мужчин наедине. Стоило Маргарите скрыться за дверью, как Седрик громко присвистнул и обратился к Квентину:

– Это было красиво. Вы каждый день открываетесь мне с новой стороны, ваша светлость.

Однако Квентин отнюдь не выглядел довольным собой. Его уверенность как ветром сдуло, и он сидел за столом бледный и подавленный, пустым взглядом смотря в пространство перед собой.

– Квентин? – озабоченно окликнул Седрик.

– Я перечил матушке… – пробормотал тот, все так же глядя в никуда.

– И как! Никогда не видел Маргариту в таком состоянии.

– Я разозлил матушку…