Сумерки Баригора

– Дней десять назад. Эта напасть распространилась и за пределы Лорица. В селах на Парантском тракте тоже неспокойно. Все как будто стали мрачнее, злее, не знаю, как это объяснить. Я старался меньше останавливаться на пути и надеялся найти вас в Брассе.

– Вам повезло, – заметил Квентин, – мы сами добрались до города только вчера.

– Мы, видимо, разминулись, я всю ночь простоял в очереди на заставу! Квентин, тебе нужно что-то предпринять по этому поводу. Но не сейчас, конечно.

– Так что же мы будем делать? – задал витающий в воздухе вопрос Регин.

– Если вы позволите, я приму ванну и поем, – сказал Реймонд, поднимаясь, – а потом мы сможем обсудить наше положение за сигарой и бокалом чего-нибудь покрепче.

После обеда они собрались в кабинете, который раньше принадлежал отцу Квентина, а сейчас использовался Маргаритой. Том самом, где она приняла их в день прибытия в Брасс. Они нашли вдовствующую герцогиню там, занятую изучением каких-то документов.

– Прошу прощения, – выдавил Квентин, увидев мать, – я не ожидал найти вас здесь.

– Что ж, я уже ухожу, – холодно отчеканила Маргарита, поднимаясь со стула, – можешь разобраться с этим торговым соглашением, раз ты вдруг решил вести себя как герцог.

Она смерила сына уничтожающим взглядом и уже собиралась уходить, когда заметила Реймонда. Освеженный ванной, идеально причесанный и одетый в чистый костюм, он снова выглядел статно и уверенно.

– Лорд фон Моргенштерн, – Маргарита приподняла бровь, – я думала, вам нездоровится.

– Спасибо за беспокойство, госпожа, мне уже лучше. – Реймонд вышел вперед и протянул руку навстречу герцогине, но та проигнорировала его жест и быстрым шагом вышла из комнаты.

– Хоть что-то в этом мире не меняется, – усмехнулся герцог, провожая Маргариту взглядом, – чем вы ее так разозлили?

– Квентин показал ей, кто на самом деле является правителем Аурверна, – сообщил Седрик с улыбкой.

– Оу, – начал было Реймонд, но, увидев, как нахмурился Квентин, продолжать не стал.

Квентин сел за стол своего отца (впервые с тех пор, как тот умер), Регин занял один из двух стульев, стоящих в центре комнаты, видимо, для посетителей, а Седрик остался стоять, опершись о подоконник небольшого окна, выходящего во внутренний двор дворца. Кроме стола и трех стульев в кабинете находился небольшой бар с декантерами, полными крепкого алкоголя, куда тут же и направился Реймонд. Герцог фон Моргенштерн налил себе бокал ароматного бренди и опустился на стул рядом с Регином. Какое-то время они молчали, изучая высокие книжные шкафы вдоль двух стен. Кристоф владел большой коллекцией книг о военном деле, торговле и социальных науках.

Квентин аккуратно сложил документы, над которыми работала Маргарита, в стопку, и отложил на край стола. Он выглядел немного растерянным, ситуация была ему непривычна. Это не укрылось от Реймонда, и тот начал разговор первым:

– Вы уже связались с лордами других провинций?

– Вы думаете, это разумно? – удивился Регин. – Сделав так, мы фактически объявим, что выступаем против законного короля.

– Здесь нужен более тонкий подход, – согласился Реймонд, – для начала стоит дать людям знать, что вы в Брассе. Вернон сообщил всем, кто желал знать, что принц Регин отбыл в летнюю резиденцию семьи.

– Но что нам это даст? – озвучил вопрос, волновавший всех, Квентин.

– Происходящее в столице вызывает вопросы не только у нас с вами, господа. Но люди не знают, что делать. У них нет лидера. Ваше высочество, вам нужно дать им понять, что вы разделяете их опасения.

– И что же тогда? – спросил Регин.

– Тогда они могут прийти к тому же умозаключению, к которому пришли мы трое. Что у короля Фридриха два сына.

– Формально три. – Ремарка Седрика прозвучала неуместно.

– Седрик, принц Тобиас умер восемь лет назад, не думаю, что его стоит учитывать.

– Я бы хотел, чтобы Тобиас был здесь, – пробормотал Регин, – он бы точно знал, что делать.

Старший сын Фридриха и Матильды, Тобиас Паулиц, всегда считался гордостью родителей и должен был стать хорошим королем, если бы неудачное падение на верховой прогулке не прервало его жизнь раньше срока.

– Увы, но Тобиаса не вернуть, – Реймонд положил руку на плечо Регину, – но, я уверен, вы справитесь ничуть не хуже, чем он.

Регин только кивнул. Он вновь выглядел как ребенок, на плечи которого вдруг свалилась взрослая ответственность. Это, впрочем, было недалеко от истины.

– Сегодня же вечером я напишу письма в Коллегию и еще некоторым своим знакомым, – сменил тему Седрик.

– Надеюсь, они лояльны короне.

– Конечно, Реймонд. И они могут что-то знать.

– Но что мы будем делать потом? – спросил Регин неуверенно.

– Когда у нас будут доказательства того, что Вернон связался со слугами Кавица и привел их во дворец, вы сможете объявить себя спасителем Баригора, ваше высочество. – Голос герцога фон Моргенштерна звучал спокойно, несмотря на вес сказанных им слов.

– Вы хотите сказать, что я должен буду в открытую выступить против брата? – впервые Регин произнес это вслух.

– Боюсь, другого выхода нет. Душу, запятнанную Кавицем, нельзя спасти.