Сумерки Баригора

Иногда в тавернах и кабаках, которые еще работали, кто-то задавался вопросом: почему же король ничего не предпринимает? И действительно, несмотря на всю мрачность атмосферы в столице, ни разу со дня своей коронации Вернон I не вышел к народу. Его вообще мало кто видел. Король предпочитал обществу своих подданных компанию разукрашенных варваров с севера, которых он назначил своими советниками. Об этом не писали газеты, но слухи быстро распространялись по городу даже в такое непростое время.

Все чаще в парадных гостиных и украшенных портретами коридорах можно было услышать пересуды. «Король отвернулся от нас», «Король сошел с ума» и даже «Король якшается со слугами Кавица». Не добавляло дворянам веры в своего короля и подозрительное исчезновение Десницы Алора и его ближайших приближенных, которые собрались в столице. Они остановились во дворце, но после завершения официальных мероприятий, связанных со сменой правителя, туда никого не пускали без особого королевского приглашения. И кафедры, оставленные иерархами церкви, пустовали. Некому было успокоить паству и пролить свет Алора в их души, куда с каждым днем все сильнее проникала тьма.

Баригор, Брасс, 24 июня 3607 года

Первые несколько дней после приема во дворце фон Аурвернов ничего не происходило. Это не давало покоя Регину, и принц нервно расхаживал по коридорам или, заложив руки за спину, мерил шагами кабинеты и гостиные. Единственная причина, почему его тревожное настроение не разделял хозяин дворца, заключалась в том, что Маргарита, оскорбленная произошедшим, категорически отказалась продолжать вести дела провинции и оставила все торговые манифесты, налоговые декларации и отчеты о производстве и урожае на сына. Непривычный к такой работе, Квентин целыми днями пропадал в своем кабинете, с головой погруженный в десятки книг, писем и документов.

Седрик, предоставленный сам себе, в основном проводил время с Айей или за изучением книг в дворцовой библиотеке. Он никому не рассказывал о природе своих изысканий, но никто и не спрашивал.

Реймонд оставался на удивление спокоен. По его лицу и хитрым глазам, как всегда, невозможно было сказать, какие чувства он испытывает. Герцог фон Моргенштерн то и дело ловил Регина во время очередной нервозной прогулки, успокаивал, усаживал на мягкий диван, предлагал чашку чая и обсуждал с принцем их дальнейшие планы и вести со всех концов королевства. Эти новости Реймонд получал из писем, которых ему с каждым днем приходило все больше. Герцог тратил по несколько часов ежедневно на разбор полученной корреспонденции и еще столько же – на написание и отправку своих собственных весточек многочисленным знакомым во всех уголках Баригора.

Новости из Лорица не обнадеживали. К разгулу преступности и странно гнетущей атмосфере прибавилась загадочная болезнь, уносящая жизни молодых и здоровых людей. Некоторые письма, которые Реймонд получал от столичных дворян и чиновников министерств, носили панический, а порой и откровенно мятежный характер. Всем им первый министр отвечал, что принц Регин знает об их бедах и разделяет их опасения. И это возымело эффект. Постепенно в ответных письмах стали появляться надежды на то, что младший сын Фридриха возьмет дело в свои руки и наведет в стране порядок. Каждый раз, читая подобные послания, Реймонд удовлетворенно улыбался и хмыкал себе под нос.

Спустя чуть больше недели после приема во дворец фон Аурвернов явился первый проситель. Молодой граф Тронци хотел получить аудиенцию у его высочества. По требованию Реймонда дворянина заставили подождать несколько часов, а потом все же приняли. В розовой гостиной, где не так давно их встретила Маргарита, собрались Регин, Реймонд, Квентин и Седрик. Когда слуги пригласили графа Тронци войти, все четверо встретили его тяжелыми серьезными взглядами – об этом они договорились заранее. Граф потупился, смущенный таким приветствием, и, учтиво поклонившись, еще какое-то время разглядывал свои замшевые туфли.

– Вы просили об аудиенции, лорд Тронци, – нарушил молчание Регин. Реймонд вот уже несколько дней учил его говорить нарочито царственно и солидно. «Такие вещи производят огромное впечатление на мелких дворянчиков и всяких купцов», – объяснял герцог.

– Д-да, ваше высочество! – Граф поднял голову, но все еще смущался присутствию такого большого числа столь важных господ. – Это честь для меня, что вы согласились принять меня в столь короткий срок!

Регин кивнул.

– И что же вы хотели обсудить со мной, граф?

– Эм-м, дело в том, что я слышал вашу речь на приеме, ваше высочество. А мой кузен на днях вернулся из Лорица, куда ездил по делам, связанным с нашими торговыми сделками…

Регин, Квентин, Реймонд и Седрик продолжали буравить графа тяжелыми взглядами, заставляя того переминаться с ноги на ногу и извиваться как змея.

– Так вот, мне тяжело это говорить, но, кажется, ваши опасения не лишены оснований, и…

– Говорите прямо, граф, – перебил его Реймонд, – у его высочества много дел.