Сумерки богов

– Потому что ты без конца мечешься, как червь на крючке, – сказала Халла. Она раскрыла кольцо, вытащила его и бросила в ведро. Звяк. – Ты ведёшься на его издёвки, позволяешь гневу собой завладеть и выставляешь свою неопытность на всеобщее обозрение. – Звяк. – Подумай, дитя. Неужели у твоего ярла мало людей? Более чем достаточно, чтобы вернуть сына? Ну а как же иначе? – Звяк. – Это проверка твоей верности, чтобы узнать, на что ты пойдёшь ради него. Увидеть, чем ты готова рисковать. – Звяк. – Гримнир не идиот. Он знает, что задумал твой ярл со всеми этими угрозами и проверками верности Человеку в плаще. – Звяк. – То, что кажется тебе пустяком, разумной просьбой, уравновешенной пожизненной верностью, – не что иное, как попытка нарушить древний договор, который ограничивает власть ярла. – Звяк. – А ты оказалась в самом эпицентре и мечешься туда-сюда, будто всё понимаешь.

Между ними повисла долгая тишина. Диса снова легла и закрыла глаза. Ей опять захотелось послушать призрачное пение деревьев, мелодии корней и древесины, дрожание веток и листвы, биение ядра и шелест коры. Но вместо этого она слышала лишь стук холодного дождя, шелест ветра и далёкий грохот грома в северных горах.

– Значит, я всего лишь пешка? – наконец спросила Диса. – Бесполезная фигура в их игре?

– Выбирать тебе, – пожала плечами Халла.

– Выбирать? – Щёки Дисы запылали от зарождающегося гнева. – Разве я могу? Если я не уговорю Гримнира помочь, Флоки может умереть или и того хуже. А если я не послушаюсь ярла и дам Флоки самому прокладывать свой путь, то могу потерять всё, если Хредель решит пойти против Человека в плаще.

Звяк.

– Это их игра, дитя. А какая твоя?

– Моя?

– Да. – Звяк. – Твоя. Ты можешь быть пешкой в их игре или королевой – в своей. Осталось лишь решить, по каким правилам ты играешь, если они вообще есть, и что ставишь на кон.

Диса замешкалась.

– Я… я хочу стать девой щита. Вот что у меня на кону.

– Хорошо, – ответила Халла. Она отложила инструменты в сторону, взяла тряпку и потёрла подол кольчуги, нащупывая острые края на металле. Найдя один, Халла достала из ведра железный рашпиль и подпилила. – И как тебе этого добиться? Выполняя требования ярла? Победив Гримнира? Бездумно нападая на него при каждом случае в надежде пролить его кровь?

– Я хочу научиться у него воевать, – сказала Диса. – И я научусь этому быстрее, если не буду постоянно пытаться выпрыгнуть на него из-за угла. Но Флоки…

– Тебе нравится этот парень?

Диса кивнула.

– И ты хочешь, чтобы он преуспел, стал самостоятельным и заслужил славу и уважение в Вороньих гётах?

– Да.

– Тогда его нужно оставить в покое. Нельзя сделать сталь, если вынуть железо из огня. Пламя должно поглотить его, и тогда железо либо закалится, либо сломается. Никто не уйдёт из этого мира живым и невредимым. Думаю, твой Хредель забыл об этом. – Халла подняла кольчугу. Теперь она была скорее по бёдра, чем по колено – нагрудник, а не кольчуга, – кольца из тёмного железа чередовались с кольцами из меди и серебра. Троллиха кивнула.

– С чего мне начать? – сказала Диса. – Вряд ли Человек в плаще обрадуется тому, что я хожу за ним по пятам.

– Делай то же, что и сейчас, дитя, но хитрее. – Халла кинула ей нагрудник. – Защищайся. Привыкни к весу и ощущению железа. – Она махнула в сторону зала, который был завален сокровищами и оружием. – Перерой тут всё и найди себе гамбезон, шлем, поножи, щит… что угодно, чтобы сразиться с Гримниром без риска умереть. Ещё найди топор и копьё. А потом вперёд, пытайся, пролей свою кровь, но сначала следи за тем, как он движется, как нападает, как бросает тебе вызов. Пойми, зачем он это делает. Подражай ему. Стань им.

– Сделать игру своей, – сказала Диса, когда новая цель загорелась в её глазах. – Стать ферзем, а не пешкой.

Гримнир вернулся в дом на закате. Он осторожно вышел из густых сумерек леса на открытую местность только после того, как убедился, что за ним никто не следит. Весь день после предупреждений Халлы об этом треклятом Сером Страннике ему казалось, что за ним пристально наблюдают – мурашки на теле, мимолетное движение где-то на краю зрения. Этого хватило, чтобы он возвращался с охоты через болото, расставляя ловушки на своем пути. Теперь все его ботинки были в грязи, а конечности – в слизи и крови. На угрюмый лоб падали влажные от пота волосы. На плечах он нёс выпотрошенную тушу оленя так, будто та была пушинкой. Одной рукой он держал тощего зверя за ногу, а в другой сжимал охотничий нож.

Гримнир дошёл до лестницы и повернулся туда, откуда пришёл; его ноздри раздулись, когда он вдохнул. Здоровый глаз засиял в темноте как уголь, когда проверил окрестности.