Сумерки разума (СИ)

Меня не волновала дурацкая популярность, которую я обрела после аварии. Я была бы о себе очень невысокого мнения, если бы меня беспокоили такие мелочи. Тайлер восхищался моим мужеством и, кажется, я начала ему нравится. Меньше всего в тот период своей жизни я могла думать о романах. Если Эдвард не лжет, то в скором времени у меня не останется прав, возможно, на нормальные отношения с кем-либо.

К счастью, я не нравилась Тайлеру до такой степени, чтобы он ходил за мной хвостиком. Поняв, что я не понимающее намеков существо, выпиленное из цельного куска дерева, он понемногу перестал за мной ухаживать.

Я совершенно точно знала одно — Эдвард жалеет о том, что спас меня. К счастью, и на это мне было плевать. Хотя он вёл себя вежливо и просил подождать, я прекрасно видела, что он настроил против себя хотя бы часть своих родных. Я видела, что ему непросто, и что он не привык распылять силы и энергию на существ, вроде меня. Меня это не удивляло и не сердило. Может, на его месте я бы тоже казалась себе ничего не значащей букашкой.

В течение всего месяца после аварии местом нашей встречи был урок биологии и две минуты перед звонком. По большей части Каллен молчал, и я не прерывала это молчание, как бы оно ни было мне неприятно.

Я перестала испытывать и благодарность. Спас, значит, сам виноват. Поздновато жалеть о сделанном. В конце концов, он может и убить меня в любую секунду. Иногда рука его вновь сжималась в кулак, и я была уверена, что он думает о том же самом.

Но месяц спустя я начинала приходить в отчаяние. Ничего не менялось. Он ничего мне не говорил. Это могло продолжаться бесконечно, в то время, как я уже была готова принять любую правду при условии, что он докажет ее.

— Привет, Эдвард, — впервые за всё время я первая с ним поздоровалась.

Ноль эмоций.

«Чёрт, но так не может дальше продолжаться…» — подумала я в страшной досаде, глядя, как он невозмутимо рассматривает доску перед собой.

— Спорим, тебе плевать, что там намалевал мистер Баннер, — сухо добавила я.

— Белла, оставь меня в покое, ладно? — не глядя на меня, процедил он.

Каждый день он приходил на урок со мной, как на казнь — бледный, напряжённый, всё существо его выражало упрямство. Я не понимала его. Я не понимала, почему конкретно он продолжает меня так сильно ненавидеть.

У меня получилось не напомнить ему о его обещании. Но я понимала, что надолго меня не хватит. Думаю, это чувствовал и он.

Хуже всего то, что в последнее время перед биологией ко мне подсаживался Майк. Мы с ним болтали, и он не замечал, как мне не хочется сейчас ни с кем разговаривать.

Так прошло до марта. Надо ли говорить, что за это время я укоренилась в тихой и искренней ненависти к Каллену? Мне порой казалось, что ему нравится мучить меня. Я успела заметить, что за месяц его глаза медленно, но неуклонно темнели. Теперь они уже не становились ярко-желтыми, как раньше. И выглядел он всё хуже. Порой я снова начинала по-животному бояться его. Теперь я почти не сомневалась — что-то терзает его изо дня в день. Когда-то хуже, когда-то лучше. Иногда мне казалось, что это всё мои домыслы, ведь мимика у Каллена совершенно не читаемая.

Когда он думал, что я не вижу его, он опускал голову на руку, ладонь его вцеплялась в край парты. Мне всерьёз казалось, что Эдварду хочется кричать.

В первую рабочую неделю марта мне позвонила Джессика и спросила, кого я намерена пригласить на танцы.

— Чего? — хмуро переспросила я.

— Ну… весенние танцы же. Девушки приглашают парней по традиции. Я собиралась Майка пригласить.

— И что? — не поняла я.

— Ты не возражаешь?

— Нет, — очень удивилась я. — Танцы — это не моё.

— Не будь такой скучной, там будет весело, — протянула Джессика. — Ты в последнее время выглядишь хуже мертвеца.

«О, мне снятся, знаешь, такие восхитительные кошмары, главная роль в которых отдается проклятому Эдварду Каллену… загляденье».

Вслух я ответила:

— Вот я и высплюсь в это время. Повеселитесь там без меня, ладно? — и повесила трубку.

Школа — пора интриг и различных любовных приключений, а не учебы, что бы там ни говорили учителя. К сожалению, это так. Поэтому я не поняла, как, но оказалась втянута в довольно мелочную и неприятную историю, здорово испортившую мне настроение. Если вкратце, то Джессика пригласила Майка, но тот сказал, что подумает. А потом он ошарашил меня новостью о том, что ждет, когда я приглашу его.

— Зачем? — глупо поинтересовалась я.

— Ну…

— Ньютон, — вздохнула я, — мы оба знаем, что тебе нравится Джесс.

— Она вряд ли захочет, чтобы я приглашал её, — цокнул он.

— Я думала, ты не страдаешь неуверенностью в себе.

— Я тоже так думал, — пробурчал он недовольно.

— На мой взгляд она собирается пригласить тебя.

— Ты так говоришь, чтобы меня утешить, — недоверчиво произнёс он.

— Нет, я вполне серьёзно. И, кстати, я вообще не иду на эти танцы.

— Почему? — удивился он.

— А ты видел, как танцует старая беременная бегемотица? — я нелепо изобразила отрывок танца маленьких утят, подняв локти. — Вы оба со мной там умрете, если не от стыда, то от смеха. К тому же, я уже наметила себе планы и собралась в Сиэтл.