Сумерки разума (СИ)

— По началу она не планировала сближаться с Эмметтом, — сказал Эдвард. — Но у этого парня… своеобразный характер. Он очень простой, открытый, страстный и упорный человек. Розали представляла собой лёд, а он — пламя. И пламя победило. Он постоянно шутил, не обижался на неё. Ему первому она по своей воле рассказала, что с ней случилось, и это было проверкой для Эмметта. Он сумел повести себя правильно и стал к ней ближе. Нельзя сказать, что меня это не расстроило, но я заставил себя перестать страдать и с тех пор рад за них обоих. В нашей семье теперь было пятеро, и я всё больше стал отдаляться от остальных. Но появление Элис всё изменило. Она сама нашла нас. Однажды осенью она постучала к нам в дом. Мы по запаху поняли, что наш гость — вампир. Оглядываясь вокруг, Элис пробормотала: “Я… слишком рано? Его ещё нет?” Она напоминала потерянного ребёнка. Выяснилось, что она ищет израненного вампира с белыми волосами и алыми глазами. У него на теле должны быть следы от укусов, и он скоро умрёт, если не спасти его. Мы ответили, что не знаем, о ком она говорит. Тогда она подумала и сказала, что если останется тут, то время приведёт её к нему. Нам казалось, она сумасшедшая. Её мысли… и меня самого сводили с ума. Она думала совсем иначе, нежели другие люди. Её мысли постоянно длились в несколько потоков, как линии вероятности событий, словно разумом она существует одновременно в нескольких временах. Элис почти ничего о себе не знала. Она никогда не кусала людей, питалась только животными. Иногда ей нравилось играть в супергероя, она использовала свой дар предвидения, чтобы спасать людей. Собственно… из-за её шила, в смысле, из-за её очаровательной неугомонности она постоянно влипала в неприятности и вытаскивал её я. Она понятия не имеет о своём прошлом. Регенеративных способностей вампира не хватило, чтобы вернуть ей память. Скорее всего память не возвращается исключительно из-за психологических блокировок. Так или иначе, Элис в своих видениях время от времени видела вампира, которого полюбила. Она не знала его имени и не знала, где он. Могла только чувствовать, что она должна спасти его. Однажды она всё-таки его отыскала. Когда она привела его к нам, нам показалось, что перед нами воплощённый дьявол. Может, в нём не было силы Эмметта, но я чувствовал, что этот человек — прирождённый убийца. Даже по меркам вампиров. Я читал его мысли, он читал мои эмоции, и так мы могли говорить, почти не разговаривая вслух. “Кого ты, чёрт возьми, к нам притащила?” — сурово спросил я Элис. Она встала перед ним и заговорила: “Это Джаспер. Он теперь будет с нами”. “Ты в своём уме?” — я посмотрел на его руки, испещрённые укусами — страшные шрамы, которые едва заметит человеческий глаз. Такие шрамы оставляет только вампир. Их были десятки. “Будь добр, не пытайся нами манипулировать”, — вымолвил Карлайл. Джаспер обладал потрясающей, очень опасной способностью — абсолютной эмпатией и способностью манипулировать эмоциями. Он как бы чувствовал музыку чувств и мог дирижировать ими, как ему хочется.

Я вспомнила неподвижное лицо Джаспера и покачала головой:

— Какой кошмар.

— Он относится к людям, как к… биологическим устройствам, каждое из которых очень его раздражает. Он постоянно живёт в океане чужих чувств и в результате почти растерял способность ощущать что-то своё. Джаспер — чистое зеркало. Он искренне полюбил Элис за то, что она давала ему свет. Ему нравилось окунаться в её чувства, делать её счастливой. С ней он мог быть настоящим и чувствовать что-то самостоятельно. Она стала его островком спокойствия. Я всегда по-чёрному ему завидовал, — пробормотал Эдвард. — Эли с Джаспер уникальные, создают не менее уникальный тандем.

— Откуда у него шрамы?