Сумерки всеобуча. Школа для всех и ни для кого

И еще одно. Текст не лжет, а молодым, которые берутся за перо, лгать трудно вдвойне. Потому сколько-нибудь опытному читателю достаточно легко различить, где они пишут по велению души, а где – по заказу. Они послушны и обучаемы (об этом превосходно писала на страницах «Русского журнала» Надежда Шапиро[43]), они действительно думают, что переживают все, что им предписывают пережить старшие; но написанные ими тексты доказывают, что это не так. Естественно, в 2005 г. была в школьной прессе волна публикаций, связанных с победным юбилеем; стихи и проза военной тематики встречались (хотя значительно реже) и до, и после этой даты. Тем не менее среди всего множества чрезвычайно трудно найти не только достойные, но и просто сносные тексты; почти все, кто брался за эту тему, с усилием, натужно выдавливали из себя «высокий стиль», забывая не только те навыки, которыми вроде бы овладели, но и элементарные значения слов. Вполне формально отнеслась молодежь и к поступившему от старшего поколения требованию собрать воспоминания ветеранов войны и труда – то, что из этого получилось (за редчайшими исключениями), очень мало дает для изучения военной мифологии и совсем ничего – для познания самой войны. Это – на заметку тем, кто хотел бы «собрать» русское национальное единство на Второй Мировой. Делать это уже поздно – из сферы непосредственного эмоционального опыта она выпала (два поколения – крайний срок), а преимущество экзотики и красоты на стороне более давних событий. При этом упрекнуть молодежь в равнодушии к нашему прошлому нельзя – это мы тоже надеемся показать. И – забегая вперед – патриотизм их – не только искусственный, напыщенно-трескучий (такой тоже есть, хотя в антологию он, понятное дело, попасть не мог), но и тихий, целомудренный, сердечный. Как у этой девушки из города Новобурейска Амурской области, о существовании которого я, вероятно, без этого конкурса и не знал бы:

Чем старше становлюсь,
Тем ближе и родней
Рябиновая Русь
И облака над ней,

Прощальный звон шмеля,

Последний лист ольхи,
Усталые поля,
Негромкие стихи.
И тот святой покой
Погоста, что пророс
Над малою рекой
Средь сосен и берез.

Там заросли пусты,

И, выстроившись в ряд
Там звезды и кресты
Ушедших сон хранят.

И – слезы на глазах,

И сквозь их пелену
Я вижу всю в слезах
Родную сторону…

Вернемся назад, к нашим общим проблемам, – надеюсь, уже в последний раз. Главным преступлением молодежи, замеченным нами, является плагиат (переписывание в свою пользу стихов от Тютчева до В. Тушновой). Мой коллега справедливо усматривает и в этом свою положительную сторону: «Крадут обычно то, что представляет ценность; дети хотят себя видеть поэтами, высказываться как они, то есть это по-прежнему в цене у наших младших сограждан».[44] Тем не менее хлопот это стоило многих: все тексты, где формальные навыки не соответствовали возрасту, мы проверяли доступными способами; полной гарантии это, конечно же, не дает, но основной массив украденного – надеюсь – был отсечен.

После этого растянувшегося предисловия можно приступать и к обзору, который сведется к подборке комментированных цитат. Основной массив – и удачного, и неудачного – «вечная» тема. Ее эмоциональный диапазон предельно широк – от предвкушения счастья или предельного счастья, напр., такого, как у этой девушки из Скопина Рязанской области:

Когда всем сердцем веришь в чудо,
Когда его всей жизнью ждешь —
Оно придет. Придет оттуда,
Откуда ты в тот день придешь.

Не важен год и день недели,

Не важно, сколько нужно ждать,
Чтоб сквозь туманы и метели
Тебя однажды угадать.

Все звуки мира станут тише:

Ему не нужно будет слов.
Настанет день, и я услышу
Далекий звук твоих шагов.

или как у этого петербургского юноши:

Ноябрь. Осень. День ненастный.
Теснятся в небе облака.
Тебе шестнадцать, ты прекрасна,
Так утонченна и легка.

Кружатся листья и способны

Своим кружением увлечь.
Твоя походка бесподобна,
Движенья чудны чутких плеч.

Во мгле туманной за оконцем

Весь свет дневной совсем зачах.
Твой взгляд сияет словно Солнце,
И я стою в его лучах,