Сумерки всеобуча. Школа для всех и ни для кого

Мы не будем сейчас останавливаться на вопросах платности и доступности – этой вечной теме левых, когда они затрагивают правительственные образовательные инициативы. Потому можно подытожить: в содержательной области левая критика не содержит ни одного конструктивного элемента, и ее предложения заведомо хуже, чем идеология Стандарта. В качестве примера критики «консервативной» можно взять статьи А. Н. Привалова – человека, которого нельзя заподозрить по крайней мере в том, что он желает социалистической реставрации. Наиболее ярко его тезисы сформулированы в работе «О профессиональном реформаторстве»:[53] «Отдельная большая печаль – голоса простых людей в поддержку стандарта. Газеты обильно цитируют мам и бабушек, жаждущих быстрейшей кастрации программ. "Моя дочка (внучка) уже знает, куда будет поступать, днем и ночью готовится к экзаменам по А, Б и В – избавьте же ее от бессмысленных уроков по Г, Д и Е, зачем ей тратить время и силы на лишние знания?" Через раз к таким монологам приложен бонус: тирада о бессмысленности и даже вредности русской классики – для школьников, а то и вообще. По чести говоря, эти добрые люди ужасают даже более, чем Кондаков с Фурсенко. <…> Почему в этом заносящем страну диком невежестве вас так тревожит избыток знаний?

По-видимому, мы уже дошли до стадии, на которой банальности кажутся откровениями. Держите – вот горстка вполне очевидных. Итак, школа самоценна. Поступление в вуз – одно из не слишком сложных следствий усердного учения в школе, но никак не его цель. Школьник получает прекрасную – и для большинства последнюю в жизни – возможность более или менее системно познакомиться с широким кругом разнообразных знаний. "Ему в жизни не пригодится!" Ему прямо в классе пригождается. У него расширяется ум и пополняется запас инструментов мышления. Он учится учиться. Та самая приспособляемость к меняющимся условиям, которую реформаторы велеречиво провозглашают целью своих трудов, у него тренируется по пять раз на дню – с каждым переходом с физики на историю».

На уровне общих положений тут многое справедливо. Но для описания нашей ситуации это практически безразлично, поскольку из рассуждения выпало ключевое звено. Оно заключается в том, что знания тогда способствуют развитию и остаются с учеником, когда они либо интересны ему, либо полезны (что вполне может совмещаться и совмещается). Если ни одно из этих условий не соблюдено, то никакого «расширения ума» и «пополнения запаса инструментов мышления» не происходит: школьник не работает над задачами, какие ставит перед ним учебный курс, но пытается найти способ выйти из неприятной ситуации с наименьшими затратами энергии и сил. Конечно, можно утверждать, что эта деятельность тоже изощряет ум и ловкость; но педагогика может использовать это время и с более высоким коэффициентом полезного действия. «Приспособляемость к меняющимся условиям» – образец манипулятивной техники, достойный С. Г. Кара-Мурзы. Нормальный, развитый взрослый человек способен заниматься в день тремя-четырьмя делами; если к этому основному объему добавляется несколько мелочей, что-то из них обязательно будет забыто. Заставлять ребенка десять раз в день переключать внимание с одного предмета на другой – значит самым решительным образом поставить его развитие под вопрос. Школа, которая серьезно интересуется развитием ученика, должна стремиться к всемерному сокращению количества учебных предметов – уже для того, чтоб можно было заниматься учебными делами спокойно и сосредоточенно. Теми чудесными свойствами, которые приписывают школьным предметам эксперты, эти предметы в действительности не обладают; и в результате получается то, что получается – не поддержанная достаточным уровнем социального насилия система начинает разрушаться и продолжает функционировать лишь в силу инерции. В другой статье – «О дискуссии в одни ворота» – он пишет: «Да что мы все про деньги! не в них одних дело. На том же сайте 610-й гимназии видел я еще цитату из знаменитого филолога: "Легкая школа – это социальное преступление". Замечательно мягко сказано».[54] Продолжим цитировать Зелинского: «Требование дифференциации – возможное разнообразие типов средней школы: есть у нас школы классические, реальные, профессиональные разных категорий – и прекрасно; чем больше будет этих типов, тем больше шансов, что всякий способный мальчик найдет тот, который будет соответствовать его способностям». И чуть раньше (с. 120–121): «Общество нуждается не в одной только классической гимназии, а в нескольких типах средней школы соответственно сложности своего организма и разнородности человеческих дарований; и само собою разумеется что я, как претендующий на культурность человек, ни к одному из этих типов не отношусь враждебно. Вражду питаю я, и притом непримиримую, лишь к той "единой школе", которая нам угрожала одно время, этому мертворожденному детищу педагогического авантюризма, подгоняющему все дарования под один общий для всех шаблон».