Сумерки всеобуча. Школа для всех и ни для кого

Совершая очередную букинистическую прогулку по дореволюционной русской школе, мне случилось найти одну чрезвычайно любопытную статью в сборнике «Путь студенчества» (М., 1916). Сам по себе он чрезвычайно «левый» по настроениям, а левую педагогическую литературу я – признаюсь честно – жалую не слишком. Прежде всего по двум причинам: 1) скука и предсказуемость: все аргументы известны заранее, и я еще не встречал ни одного автора этого направления, который мог бы сообщить мне что-либо новое, и 2) идеал левой педагогической мысли сводится к унылому всеобучу,[58] в неработоспособности которого я вполне убежден. Кроме того, – не буду говорить о западных левых, они мне известны хуже, – наши доморощенные интересуются природой и совершенно не интересуются человеком, о котором от Маркса знают все – а именно, что он не существует как автономная единица и является продуктом общественных отношений. Потому русский всеобуч левого толка всегда будет иметь крен к естественнонаучному образованию и окажется совершенно беспомощен в гуманитарной области. Но дореволюционная левая мысль – уже в силу того, что она отталкивалась от многообразной школы, – должна была свой всеобуч проектировать, а не восстанавливать по воспоминаниям, и это подталкивало ее к относительно более значительным интеллектуальным усилиям. Статья, которая попалась мне на глаза, называется «Студенчество и внешкольное образование» и принадлежит перу Е. Звягинцева. В ней содержится очень удачная формулировка того, о чем пойдет речь, – «нужна демократизация научного исследования» (с. 155). Область применения совершенно другая – мы будем говорить именно о школьном исследовании, о работе с детьми, а не со взрослыми, и в стенах среднего учебного заведения, а не за его пределами. Но точность оттого не уменьшается: наша задача заключается в том, чтобы сделать представление об исследовательских навыках достоянием тех кругов молодежи, которым это в принципе доступно (а в той или иной мере это доступно едва ли не большинству). Разумеется, научная подготовка – лишь одна из задач этой работы, и не самая массовая; нас привлекает возможность несколько повысить интеллектуальный ценз поколения в целом.

Сравнительно недавно мне – как преподавателю одной небольшой школы – довелось участвовать в семинаре, посвященном организации проектно-исследовательской деятельности в среднем учебном заведении.[59] Вели семинар люди опытные, у себя давно поставившие дело на поток. Это мероприятие навело меня на печальные размышления: были все основания предполагать, что услышанное мною отражает мейнстрим школьной проектно-исследовательской работы, а если это так, то мы имеем дело с очередным массовым производством пустышек. Объяснимся.

Прежде всего – не будем путать «проект» и «исследование». У этих видов деятельности принципиально разное содержание. Проект – представление того, чего еще нет, на основании элементов того, что существует (английский парк или японский сад на месте этой свалки, крепость, запирающая этот горный проход, и боевой корабль, рассчитанный на эту задачу). Исследование – адекватное описание того, что уже существует (элементы биоценоза этого леса, химический состав воды в этой реке, литературные и исторические источники этого текста). Первый вид деятельности тренирует воображение, второй – внимание. Есть у этих видов деятельности, безусловно, и общие черты – мысль (хотя по-разному работающая) нужна и там и там, в обоих случаях важно задать (не забывайте, мы имеем дело со школьниками!) четкую ограниченную задачу. (Как раз для преподавателя исследовательская работа школьника является проектом: он должен представить себе, что будет делать ученик, насколько мощный толчок его развитию даст предложенный вид деятельности и каков будет педагогический эффект затраченных усилий.) Таким образом, само по себе словосочетание «проектно-исследовательский» с точки зрения смысла весьма проблематично; эти два вида деятельности было бы полезно развести в разные стороны. Но то, что проекты и исследования (тем более с поправкой на школьный контекст) встречаются на одних конференциях и оцениваются одним жюри, или тем более что исследование называется проектом, а реферат исследованием, – еще полбеды. Беда заключается в следующем.