Сумерки всеобуча. Школа для всех и ни для кого

Николай I никогда не задевал – по крайней мере в образовательной политике – чьих-то интересов так, чтобы не предложить ничего взамен. Упраздняется в связи с польской инсуррекцией Виленский университет – создается Киевский, имени Св. Владимира. Ставятся положением 1834 г. под государственный контроль домашние наставники – зато им дается статус государственных служащих, гарантируется пенсия. Эта черта отличает Николая Незабвенного от очень многих преемников, с удобствами развалившихся с ногами в креслах его Кремлевского дворца. И его правление знаменует собой единственный в истории российского образования момент равновесия – Император ведет страну вперед по пути воспитания и учености, и страна с полной самоотдачей и пониманием его целей следует за ним.

Здесь не место рассказывать о характере николаевских учебных реформ, тем более что мы не раз писали об этом. Вполне достаточна высокая оценка Грановского – профессор-западник скорее либерального толка не имел никаких причин для симпатии к этому Государю. Отметим одно: в николаевскую школу – не примитивную и не поверхностную – шли и учились в ней с удовольствием. Конкурирующие способы образования были побеждены в честной борьбе. Предвидим возражения: а как же с заграничным воспитанием, против которого были приняты самые энергичные меры? Мы признаем относительную – но только относительную справедливость этого аргумента; безоговорочному согласию мешают два обстоятельства: сравнительно ограниченный круг лиц, которые могли подвергнуться неудобствам в связи с этой мерой, и широкий характер научных стажировок, подготовивший России прекрасные научные кадры.

А что утверждало общественное мнение? В тогдашней педагогической публицистике мы не найдем свежих идей. Примат государственного сравнительно с частным, публичного с домашним, воспитания с образованием, – все это уже было. Даже знаменитая записка Пушкина, которому поистине было что сказать, не выходит из этих рамок. Он предлагает основной удар нанести по домашнему воспитанию; Царь бьет по заграничному. Общество не выдвигает конкурирующей программы. Этот подарок судьба припасла следующему царствованию.

Реформы Царя-Освободителя распахнули шлюзы для самой разнородной общественной деятельности. Не вся она оказывается благонамеренной: так, под видом просвещения народа в воскресных школах была широко развернута пропаганда, направленная против веры и власти, что вынудило правительство существенно ограничить и взять под жесткий контроль «просветительские» инициативы образованного класса. Но для педагогики эта борьба отныне составляет лишь «фон» – тяжелый и чрезвычайно неприятный. Именно в эту эпоху мы впервые сталкиваемся с тем, что общество выдвигает конкурирующие образовательные программы – хорошо продуманные, разработанные достаточно подробно и декорированные всеми цветами публицистического красноречия и рациональной аргументации.

Императорское правительство выбирает – после долгих размышлений и обсуждений с педагогической общественностью – вариант двух университетских профессоров-москвичей М. Н. Каткова и П. М. Леонтьева. Полноправной – в силу радикального Устава 1871 г. – признается классическая модель с двумя древними языками, и для гимназистов открывается доступ в университеты Империи без экзаменов. «Реалистам», осваивающим программу, сопоставимую с нашей современной, правда, более насыщенную и продуктивную (напр., два обязательных иностранных языка в хорошем объеме), открыты двери технических вузов. Большинство молодежи страны этими школами не охвачены; сеть начальных школ – и церковно-приходских, подчиненных Синоду, и министерских – расширяется, но их уровень сравнительно с гимназиями и реальными училищами невысок.