Сумерки всеобуча. Школа для всех и ни для кого

В противовес этому общество выдвигает модель единой школы. А. П. Щапов писал в труде «Социально-педагогические условия умственного развития русского народа»: «Все мы не-натуралисты большею частию слепы, немы и глухи к природе, умственно тупы, равнодушны, бесчувственны к ее повсеместным, ежеминутным и ежечасным впечатлениям и явлениям… Мы же, наоборот, большею частию тотчас после детства, а часто и в детстве еще, и потом в наших отвлеченно-схоластических и большею частию прямо противоестественных школах, каковы, напр., бурсы, институты, забиваем в себе всякое живое естественное чувство природы, прерываем умственную связь с природою, притупляем к ней не только мысль, но и все свои чувства. Природа родит нас и стремится воспитывать, так сказать, естественными физиками, химиками, ботаниками, зоологами, астрономами, – вообще природными натуралистами, естествоиспытателями. А мы, наперекор природе, выходим супранатуралистами, спиритуалистами, идеалистами, схоластическими теологами, классиками, юристами-архивариусами, законниками, враждебными законам природы, антифизиологическими аскетами-отшельниками от природы, нередко даже фанатическими противниками естествознания, или бессмысленными промышленными потребителями благ и произведений природы». Сходные мысли высказывает Д. И. Писарев в статье «Наша университетская наука» и наделяет эти воззрения всем блеском своего немалого литературного мастерства. В. И. Модестов, историк античности по образованию и профессии, подкрепляет полемику против классической школы своим научным авторитетом в цикле статей для газеты «Голос» (надо отдать ему должное – его позиция отличается большей умеренностью и постепенностью). Приведем несколько отрывков из его статьи «Будущее средней школы, классицизм и учителя»: «Школьный вопрос не сходит со сцены и не сойдет до тех пор, пока не найдет решения, с которым согласится образованное общество, всего больше в нем заинтересованное. Образованное же общество успокоится за судьбу своих детей и за будущность нормального развития грядущих поколений только тогда, когда вопрос о лучшей постановке средней общеобразовательной школы, обсуженный со всех сторон людьми компетентными, будет решен зрело, обдуманно, в духе истории народа, со вниманием к его духовным особенностям, с уважением к его природному гению, с национальным достоинством. Теперь уже никого нельзя убедить в том, что школа хороша потому только, что она устроена по плану и программам школ Запада… Умудренное временем и опытом, общество требует зрелой и ясной мысли от всякого преобразования и отвергает все натянутое, поддельное, исходящее из духа рутины или слепого подражания.

…Настанет время, и оно недалеко от нас, когда древние языки не только перестанут служить основою гимназического образования, но и совсем исчезнут из программы общеобразовательной школы как обязательные предметы обучения. Оно настанет тогда, когда среднее образование сделается всеобщею потребностью; когда тяжесть изучения этих языков, распространившись на огромную массу учащихся, сделается для всех ощутительною; когда образование, приспособляясь все более и более к потребностям нового времени, неудержимо будет стремиться стать на основу более осязательную и национальную; когда, через усовершенствование методов преподавания языка отечественного, новых иностранных, истории, географии и наук естественных, будет доказана полная возможность основательного образования без подкладки древних грамматик и древних писателей».

В конечном итоге именно за этой критикой осталась победа: классическая модель стала постепенно распадаться еще до революции, в царствование Николая П. Безусловно, общее «полевение» образованного сословия сделало бы правительственную образовательную политику предметом жестоких нападок независимо от того, в чем бы эта политика ни заключалась; однако несомненно и то, что в области просвещения было сделано много просчетов и ложных шагов. Вот что писал в сборнике «Вехи» А. С. Изгоев: «Первоначальная вина за дискредитирование школы ложится на педагогическую администрацию, на министерство народного просвещения, которое с 1871 года безо всяких оговорок поставило своею целью сделать из гимназий политическое орудие. Но в настоящее время в этой области все так перепуталось, что разобрать концы и начала очень трудно, и многим серьезным наблюдателям кажется, что всякая попытка восстановить авторитет правительственной средней школы обречена на неудачу…» (статья «Об интеллигентной молодежи (Заметки об ее быте и настроениях)».