Сумочка авантюристки. Сонный москит. Брюнетки напрокат

— Потому что история ваша мало правдоподобна, — ответил тот. — Под влиянием минуты вы, видимо, так и поступили, решив избавить Тома от неприятностей. Но полиция оказалась умна и зафиксировала сразу все ваши показания, чтобы вы их не смогли изменить. А потом, когда они нажмут на вас, вы вынуждены будете изменить их и сядете в лужу.

— Но я не собираюсь изменять их!

— Вы так думаете?

— Я уверена.

— Откуда появилась сумма в две тысячи долларов, которую вы получили от Фолкнера?

— Просто я посчитала, что это подходящая сумма.

— Вы не называли ему эту сумму раньше?

— Нет.

—' И Фолкнер брился, когда вы пришли?

— Да.

— И он находился в ванной комнате?

— Да.

— И он вышел из ванной, когда вы вошли… в спальню?

— Да. Ну, он появился в дверях.

— И он дал вам две тысячи долларов наличными?

— Да.

— Вы попросили их у него или он сделал это по собственной инициативе?

— Попросила.

— И у него были при себе две тысячи долларов?

— Да.

— Ровно две тысячи?

— Ну, я не знаю, может быть, у него было и больше, но он дал мне ровно две тысячи.

— Наличными?

— Конечно! Именно эти деньги и были в моей сумочке.

— И вы нашли револьвер Тома в доме Фолкнера?

— Да. И уж если вы хотите все знать, мистер Мейсон, то скажу вам: именно Фолкнер забрал револьвер

Тома к себе. Том держал его у себя в зоомагазине, а вчера вечером, около половины восьмого, мистер Фолкнер был там, чтобы согласовать кое-что с бывшим хозяином. Вот он и взял револьвер. Мистер Раулинс может подтвердить это. Он видел, как Фолкнер брал его.

— Вы сообщили об этом полиции?

— Да.

— И она записала эти показания?

— Да.

Мейсон вздохнул.

— Теперь о другом. Когда я оставил вас с сержантом Дорсетом, он говорил, что собирается взять вас собой к Джеймсу Стаунтону?

— Да.

— И вы были там?

— Да.

— Как долго?

— Не знаю точно. Не очень долго.

— И Стаунтон заявил Дорсету, что Фолкнер сам принес к нему рыбок?

— Да, он даже показал Дорсету доверенность, в которой Фолкнер подтверждает, что отдал Стаунтону рыбок на хранение.

— А что было потом?

— Потом Дорсет вернулся вместе со мной в дом Фолкнера.

— Дальше.

— Затем, приблизительно через час, он заявил, что я свободна.

— И как вы поступили?

— Ну, один из них, кажется фотограф, сказал, что собирается ехать в полицейское управление, чтобы проявить пленку, и что, если я хочу, могу подождать его. Он обещал меня подбросить.

— И вы поехали с ним?

— Да.

— И потом?

— Потом я позвонила Делле Стрит.

— Где вы нашли телефон?

— В ночном ресторане.

— Неподалеку от того места, где фотограф высадил вас из машины?

— Да, в квартале от этого места.

— И дальше?

— Мисс Делла Стрит попросила меня позвонить вторично минут через пятнадцать.

— Что вы сделали после этого?

— Поужинала! Заказала кофе, два яйца и бутерброды.

— Вы помните, в каком ресторане это было?

— Конечно, помню! И думаю, что ночной официант, обслуживавший меня, тоже меня вспомнит. У него очень темные волосы, и, мне кажется, он немного прихрамывает. Вероятно, у него был когда-то перелом, и теперь одна нога немного короче другой.

— Отлично, — сказал Мейсон. — Это похоже на правду. Значит, вы вернулись в дом Фолкнера вместе с Дорсетом. Он подержал вас там какое-то время, а потом решил, что вы ему больше не нужны, и один из его сотрудников подбросил вас в центр города. Вы с ним разговаривали в машине?

— Да, конечно.

— Рассказывали ему, что вы знаете об убийстве?

— Нет, об убийстве мы не говорили.

— О чем же вы говорили?

— Обо мне.

— О чем именно?

— Он хотел, чтобы я дала ему номер своего телефона. Казалось, он убийством совсем не интересуется. И он сказал, что если бы он не спешил, то обязательно пригласил бы меня в ресторан. Потом он спросил меня, не могла бы я подождать его около часа, пока он не проявит пленку.

— Что ж, — сказал Мейсон, — это тоже похоже на правду. Вы долго были в ресторане?

— Минут пятнадцать, не больше. Я позвонила мисс Стрит, как только вошла в ресторан, а она сказала мне, чтобы я позвонила минут через пятнадцать. Вот я и позвонила ей через пятнадцать минут.» И она сказала, чтобы я приехала в отель «Келлинджер».

— Так. Дальше.

— Я поймала такси и поехала в этот отель.

— В полиции вы об этом Говорили?

— Да.

— И это записано в протокол?

— Да.

— Когда вы были в ресторане, там были еще посетители?

— Нет. Это даже не ресторан, а что-то вроде закусочной. Маленькая такая забегаловка. С одним ночным дежурным, который сам готовит и сам обслуживает.

— Вы хорошо запомнили его?

— Конечно.

— А он вас?

— Тоже.

— И значит, из этой закусочной вы звонили мисс Стрит дважды?

— Да.

— А теперь скажите, — спросил Мейсон, — вы еще кому-нибудь оттуда звонили?

Девушка заколебалась.

— Звонили?

— Нет.

— Что-то не верится, — заметил Мейсон. Салли Медисон промолчала.

— Такси вы поймали у самого ресторана? — спросил Мейсон.

— Неподалеку от него.

— И поехали прямо в отель «Келлинджер»?

— Да.

Мейсон покачал головой:

— Судя по вашим словам, вы находились в том районе, откуда в тот ночной час такси довезло вас до отеля не более чем за три-четыре минуты, и плата за проезд была бы наверняка меньше доллара.

— Согласна с вами. Но что из этого следует?