Сумрачный волкодав и Проклятая фея смерти

Однако наяву он был твердо намерен никаких шагов к сближению с Альви не предпринимать. И пусть, как и всякого пса-оборотня к единственной его тянуло со страшной силой, заводить серьезные отношения с женщиной Мьюр был не готов. Он всеми силами старался убедить себя, что это влечение — просто потребность его животной ипостаси, не более, а его человеческая часть ни в каких женщинах нуждается. Временами ему казалось, что он всё делает правильно, а временами — что нужно всё-таки попробовать сблизиться с Альви, чтобы узнать ее как человека и принять окончательное решение. Склониться к какому-либо из этих вариантов он не мог, и каждая встреча с Альви, с который они время от времени виделись по работе, превращалась для Мьюра в пытку. Они происходили не так уж часто — всё же убийства в Фокунни совершались далеко не каждый день, да и не по всем из них расследование вел Мьюр, а вскрытия делала Альви, но… Но общаться даже изредка Мьюру было тяжело: делать невозмутимое лицо, равнодушно разговаривать и постоянно давить в себе желание хотя бы прикоснуться.

После третьей такой встречи ему уже хотелось, чтобы Альви наконец догадалась, что с ним происходит, и как-то, ну спровоцировала его, что ли, покончив с этими мучительными колебаниями и сомнениями. Но она, казалось, совершенно ничего не замечала. А Мьюр злился: на себя, на судьбу, на недогадливость Альви, а еще — на то, что дело Сеусы Ревюрлинн, несмотря на все усилия, так и не сдвинулось с мертвой точки.

С того дня, как Сеусу нашли в Кьярриню, прошел уже почти месяц, но обнаружить хоть одну зацепку им так и не удалось. Никто из тех, кого проверила Урслин, не был тенгилюром, а ведь кроме родных девочки и учителей были проверены и те соседи, которые показались магу-эксперту подозрительными.

 Конечно, далеко не все согласились на проверку добровольно, но, учитывая, какой шум наделал этот случай в довольно мирном Фокунни, получить разрешения Мьюру удалось без труда. Но толку от этого в итоге не было никакого. Поисковый ритуал, проведенный Урслин в Кьярриню, ничего не показал. Масштабные опросы тоже ничего не дали: никто не видел и не слышал ничего подозрительного.

И даже видение Аусты не помогло. Да, кое-что увидеть медиуму-криминалисту удалось. Но, к сожалению, это оказался не тенгилюр. Ауста заверила, что увиденная ею ослепительно-прекрасная белокурая женщина была тем самым оннурвера, которое выглядело именно так, когда являлось, но вот кому: Сеусе или тенгилюру, или им обоим — Ауста так и не поняла, хотя и погружалась в транс несколько раз. Безусловно, если бы на тех совещаниях, на которых Ауста описывала свои видения, присутствовала Альви, она бы без труда опознала этот образ. Ho, увы, патологоанатома на них не приглашали.

В итоге, к следующему полнолунию Мьюр был так измотан, что совершенно не заметил, что в Фокунни уже вовсю хозяйничает весна. И понял это только тогда, когда утром двадцать восьмого марта прибыл на место обнаружения очередного детского тела в Кьярриню. Разбудивший Мьюра ранним звонком оперативный дежурный УПФ сказал только, что это была девочка, другие подробности были ему неизвестны.

Следом за дежурным Мьюру позвонил Трур, сообщивший, что его тоже вызвали в Кьярриню и он вполне может сделать небольшой крюк, чтобы забрать следователя. Тот хотел было отказаться, но потом сообразил, что в противном случае ехать придется в полиц-мобиле в компании не только криминалиста, но и патологоанатома, которым и на сей раз будет, разумеется, Альви. Так что Мьюр принял любезное предложение и спешно начал собираться.

К тому моменту, как Трур позвонил в дверь, Мьюр успел и принять душ, и одеться, и даже позавтракать, но всё равно предложил оперативнику зайти и подкрепиться бутербродом.

— Спасибо, — широко улыбнулся Трур, — но я успел поесть дома, Броса сегодня работает в дневную смену, а в такие дни она всегда встает раньше меня и готовит завтрак на двоих. А в те дни, когда у нее суточное дежурство, завтрак для нас обоих готовлю я, чтобы было по справедливости.

По дороге они гадали, окажется ли это такой же случай, как с Сеусой Ревюрлинн, и оба сходились на том, что наверняка. С одной стороны, в еще одной жертве, тем более если это ребенок, не было ничего хорошего, а с другой — каждый новый случай увеличивал шансы наконец-то обнаружить след, который приведет их к тенгилюру.

Поскольку УПФ был к Кьярриню ближе, чем дом Мьюра, даже несмотря на то, что полиц-мобиль должен был еще заехать в ЭКБ за Альви, эксперты прибыли на место раньше, чем Мьюр с Труром. Кин тоже уже был там — его машина стояла рядом с полиц-мобилем, хотя самого Хундракура на месте видно не было, судя по всему, он осматривал окрестности в поисках следов.

Мьюр и шедший следом за ним Трур подошли туда, где работали эксперты. На широкой почти круглой поляне, уже очистившейся от снега, лежала девочка. На вид ей, как и Сеусе, было лет восемь, может, девять. Приглядевшись, Мьюр понял, что лежит девочка не на земле — под ней было теромоодеяло.