Сумрачный волкодав и Проклятая фея смерти

Сначала ехали молча — Альви боялась, что Мьюру будет тяжело разговаривать с такой ношей, а тот не настаивал. Монотонное движение и тихое шуршание травы усыпляли, поэтому Альви начала негромко напевать — не хватало еще и правда заснуть и свалиться с Мьюровой спины в эту подозрительную траву. Пела всё подряд: и те песни, слова которых помнила хорошо, и те, слова которых помнила не очень, и просто мурлыкала мелодии без слов. Сложно сказать, сколько прошло времени, прежде чем она всё-таки сдалась и устало замолчала. Но именно в этот момент как-то совершенно внезапно они наконец-то вышли из травяного моря и увидели перед собой действительно сказочный замок, переливавшийся всеми цветами радуги и сиявший ярким золотом крыш, несмотря на отсутствие солнца.

— Выглядит аляповато и довольно безвкусно, — вынес вердикт Мьюр.

— Просто ты не маленькая девочка, — рассмеялась Альви, осторожно сползая на землю. Волкодав, конечно, не лошадь, и спина у него гораздо уже, но всё равно без седла сидеть на нем было не слишком удобно, и теперь у Альви болели не только ноги, но и спина, не говоря уже о той части тела, что пониже.

Но вовсе не то, что ноги пока не очень ее слушались, помешало им с Мьюром немедленно попасть в замок Блехингар. Проблема была совершенно в другом — прямо перед ними неспешно несла свои воды широкая река, а никакого моста в пределах видимости не наблюдалось.

— Что будем делать? — поинтересовалась Альви.

— Придется плыть. Ты умеешь плавать?

— Умею, но делать это в одежде и кедах мне прежде не приходилось, — вздохнула Альви.

— Ну большую часть одежды ты можешь снять, да и кеды тоже, свернешь всё в узелок, — рассудительно заметил Мьюр.

— Придется как-то закреплять его на голове, — хихикнула Альви. — Дурацкое выйдет зрелище.

— Ну я смеяться не буду, а мнение Блехингар, даже если она что-то и разглядит, я полагаю, тебя не особенно волнует.

— Не особенно, — подтвердила Альви и начала раздеваться.

Вода в реке оказалась теплой, да и плыть было легко, даже узел, свернутый из кофты от спортивного костюма, рукава которой пришлось завязать под подбородком, не слишком мешал. В общем, ничто не предвещало беды, но когда они были уже на середине реки, всё вокруг внезапно заволокло туманом, таким густым, что в нем исчез не только маячивший впереди замок, но даже плывший совсем рядом Мьюр. У Альви почему-то закружилась голова, она на мгновение потеряла ориентацию, а когда пришла в себя, оказалось, что она снова стоит на берегу, причем полностью одетой.

И река выглядела совершенно иначе: она была скована льдом. Шел густой снег, и было очень холодно — легкий спортивный костюм совершенно не защищал от мороза и резкого ледяного ветра. Альви начала растерянно озираться, пытаясь найти Мьюра, но обнаружила только то, что снова стала такой, как в реальном мире. Видеть себя целиком она, разумеется, не могла, но чтобы сделать такой вывод, достаточно было внимательно посмотреть хотя бы на свои руки. Альви прошла вдоль берега сначала в одну сторону, потом в другую, но так никого и не нашла, и на ее крики тоже никто не отозвался. Холод пробирал до костей, даже ноги уже плохо слушались, а лицо, казалось, и вовсе заледенело.

Вдруг со стороны реки послышался какой-то всплеск. Разглядеть через снежную пелену ничего не получалось, поэтому Альви осторожно двинулась в ту сторону, откуда ей послышался звук, но, ступив на лед, испуганно замерла — под ее весом он затрещал и вроде бы даже прогнулся. Она стояла, напряженно вглядываясь вперед, и, когда резкий порыв ветра на несколько мгновений прорвал снежную завесу, увидела, что почти на середине реки посреди большой полыньи кто-то барахтается.

«Это же Мьюр!» — ужаснулась Альви. Насколько она сумела разглядеть, он так и пребывал в собачьей ипостаси и в таком виде никак не мог выбраться на лед. Она заметалась по берегу, пытаясь сообразить, что нужно делать. Разумеется, эти беспорядочные метания думать нисколько не помогали, зато она всё-таки немного согрелась. В конце концов ей пришлось заставить себя замереть и спокойно подумать. Вариант был только один: лечь на лед, доползти до полыньи и помочь Мьюру выбраться. Конечно, можно было этого не делать, и будь что будет, но такой вариант Альви не устраивал.

Она подумала, что было бы неплохо прихватить с собой какую-нибудь палку, за которую Мьюр мог бы схватиться зубами. К счастью, на берегу росло несколько кустов, но отломать ветку оказалось совсем не просто: руки уже так замерзли, что Альви почти не чувствовала с трудом гнущиеся пальцы. В кровь ободрав обе ладони, она наконец-то отломила более-менее толстую ветку и, ежась от ледяного ветра, поковыляла к реке. Когда она уже присела на корточки у берега, собираясь лечь на лед, в голове у Альви нежным колокольчиком зазвенел ласковый голос: «Зачем тебе туда? Ты всё равно его не спасешь — лед слишком тонкий, а ты слишком тяжелая, ты либо утонешь, либо замерзнешь здесь насмерть. Просто поверни назад, и ты сразу же окажешься в моем волшебном замке. Там тепло, уютно и безопасно».